Бесконечным потоком мчатся по улицам три четверти миллиона столичных машин.
На верхушке Латиноамериканской башни громадные электрические цифры отсчитывают часы, минуты, секунды и стремительно мелькающие десятые доли секунды.
Где-то слева, пересекаясь у памятника Куаутемоку, пролегли Реформа и авеню Инсургентес, самая длинная, по утверждению мексиканцев, улица в мире — 36 километров, на ней есть дома, обозначенные четырехзначными номерами.
Кварталы Мехико распланированы, во всяком случае в центре, довольно аккуратными прямоугольниками, и улицы здесь почти все пересекаются под прямым углом. Удобно и другое — улицы целых районов имеют сходные по какому-нибудь признаку названия. Вот, скажем, рядом улицы Токио и Варшава, Толедо и Биарриц, Лондон и Генуя, Рим и Лиссабон, а вот улица Нил, за ней улица Ганг, Миссисипи, Эльба, Марна, Нева, Амазонка, Рейн. Еще район: улицы Геродота, Мильтона, Гете, Ренана. За парком Аламеда, словно Южная Америка начинается у его старых платанов, потянулись улицы, называющиеся Колумбией, Чили, Гватемалой, Венесуэлой, Уругваем…
Бесшумный быстрый лифт опускает меня с высоты небоскреба на грешную землю, и я продолжаю путь по улице Хуарес, а потом попадаю в район древних домов, некоторые из них со своими резными фасадами сохранились со времен совсем седой старины.
И вот я на Сокало, или площади Конституции, — центральной в мексиканской столице и самой просторной, по утверждению местных жителей, площади в мире.
Когда-то здесь был парк, а ныне огромный, пустой квадрат. В центре его собирались воздвигнуть монумент Свободы и приготовили для него цоколь (отсюда название площади). Впрочем, теперь нет и цоколя.
Площадь окаймляют величественные здания. Президентский дворец, очень длинный по фасаду, выстроен из бурого камня. Над окнами малиновые маркизы[24], у ворот — часовые. Можно зайти внутрь и полюбоваться великолепными фресками на галереях. Над дворцом в башенке колокол, который звонит раз в год.
Слева от дворца знаменитый собор, воздвигнутый на том месте, где некогда находился храм бога войны Уицилопочтли. Нынешний собор был заложен в 1576 году и в процессе строительства без конца переделывался. Он, живая история испано-американской архитектуры, носит следы самых различных стилей. Его массивные башни, суровый фасад, вычурная часовня, балюстрады и колокольня, пристроенные в XVIII веке, — все это представляет сегодня величественный ансамбль, перед которым останавливаешься в задумчивости, уносясь мыслями в прошлое.
Впрочем, о новых временах напоминают магазины — ну, скажем, обувные, «Канада», — нагло вторгающиеся современной рекламой в древний мир.
По вечерам площадь Сокало, дворец, собор, сад очень эффектно подсвечиваются. Весь этот район называется Примера кварта — Первый квартал, хотя сразу же за дворцом начинается лабиринт глухих подозрительных переулков.
Центральная часть Мехико, окружающая Сокало, — целое скопище магазинов, лавок, маленьких отелей, кинотеатров, кафе, ресторанов, «сентро ноктурно» — ночных кабаре. На многих улицах здесь одностороннее движение. В Мехико оно крайне интенсивно. Машин много — утверждают, что более миллиона, но если верить официальной статистике, эту цифру следует сократить до семисот пятидесяти тысяч. Автомобильный парк представляет весьма пеструю картину — начиная от «кадиллака», похожего на линкор, и кончая старой моделью «москвича». Много машин американских, французских, японских, западногерманских.
Мексиканцы любят украшать свои автомобили. Вот едет «фольксваген», покрашенный, как зебра, извивающимися черно-белыми полосами, вот «фиат» голубого цвета с разбросанными там и сям желтыми маргаритками, а вот новые такси, оранжевые и красные. Впрочем, старые такси еще более живописны — они зеленого цвета, и вместо шашек на бортах изображены треугольники, похожие на клыки. За это такси прозвали «кокодрильо» — крокодил.
Но даже те машины, что остаются первоначального заводского цвета, бывают «красиво» оформлены. На антеннах развеваются вымпелы, приборную доску украшают фотографии жены, детей, родителей или красоток; многочисленные фигурки — тигры, леопарды, крокодилы находят пристанище у оконных стекол.
