— Сейчас вызову, — Николай Федорович направился к двери.
— Зачем он мне? — Самохин терпеть не мог промахов подчиненных, но свои упущения приводили его в состояние, близкое к ярости. — Бегать взад-вперед! Время терять. Передайте ему: если не найдет… — он посмотрел на часы, — за двадцать пять минут приемник на батарейном питании…
Перебил его продолжительный звонок телефона.
Самохин отстранил Анну Павловну и поднял трубку.
— Слушаю.
— Докладывает начальник электростанции Фарахов. Все наши объекты в порядке…
— Как снег? — нетерпеливо перебил его Самохин.
— Лавина разбилась у защитного вала, — ответил Фарахов. — Основная масса ее образовала перед шахтой снежный конус метров на двадцать высотой. Возможно, даже больше. От него вниз по течению реки тянется снежная гряда. Что там дальше, за конусом и грядой, от нас не видно.
— А как шахта? — нетерпеливо спросил Самохин.
— Я так думаю… — Фарахов помолчал. — Самостоятельно им не откопаться.
— Поможем, — бросил Самохин, хотя совершенно не представлял, чем и как можно помочь сейчас шахтерам. Дорогу к ним не проложить ни лопатами, ни тракторами. Но и ждать, пока снег растает, не будешь.
Фарахов понял состояние начальника комбината и сдержанно возразил ему:
— Думаю, что шахтерам придется не ждать помощи, самим надо действовать.
— Ясно, — поставил точку Самохин, хотя ничего о положении шахты так и не выяснил толком. — Где там «Шахта»?
— «Шахта» слушает, — ответил дежурный.
— Где начальник? — спросил Самохин.
— Ваше приказание передано, — ответил дежурный. — Могу напомнить…
— Не надо.
Самохин увидел Люсю. Она вошла запыхавшаяся, в сбившейся на затылок шапочке.
«Не нашла», — понял Самохин и уставился тяжелым взглядом на Николая Федоровича.
— Подгоните радиста. Объясните ему, что я не шучу…
Самохин запнулся. Выручил его продолжительный телефонный звонок. Самохин не любил припугивать подчиненных, но сегодня его не раз сносило с привычного, выработавшегося годами тона, и он обрадованно снял трубку.
Докладывал начальник шахты.
— …Я посоветовался с народом, — закончил он короткое сообщение о положении на шахте, — и решил самостоятельно пробивать в снегу выход к кольцу шоссе.
— Хорошо! — одобрил Самохин.
— А вот до кольца придется вам…
— Сделаем, — живо согласился Самохин.
— Работать будем кипятком, — объяснил начальник шахты. — Пустим две большие трубы. Не хватит, введем еще. Котельная у нас в порядке. Минут через десять приступим.
— Дорогу к пятачку пробьют тягачи, — подхватил Самохин. — Сейчас дам команду.
Он положил трубку и обратился к Николаю Федоровичу.
— Отправьте три тягача проминать дорогу к шахте… — Самохин увидел в дверях мужчину в облепленных снегом валенках. — Заходите, заходите.
Вернулся первый из разосланных Николаем Федоровичем людей и стал рассказывать о положении на обогатительной фабрике.
Анна Павловна сидела рядом с Самохиным и записывала сообщение в толстую синюю тетрадь — аварийный дневник.
Положение прояснялось. Сильнее всего пострадало подсобное хозяйство. Большая часть парников была раздавлена лавиной, часть сметена начисто. Конюшню разметало по бревнышку. От скотного двора и бревен не видно. Проложенную за последние сутки колею на шоссе завалило снегом, и она стала непроезжей, а подальше от поселка и непроходимой.
Слушая короткие донесения, Самохин делал заметки в настольном блокноте.
— Основные силы мы сейчас бросим на расчистку дороги к шахте и электростанции, — сказал он и обратился к главному инженеру. — Вы, Николай Федорович, займитесь установкой столбов под электропроводку. Подберите руководителя, людей…
Самохин остановился. Он увидел в окно спешащего в управление начальника радиотрансляционной сети. В его руках тускло поблескивал маленький чемоданчик — серый с серебристым отливом.
Самохин обернулся к ожидающим его людям, оживившийся, посветлевший.
— Все будет хорошо! — неожиданно воскликнул он. — На чем я остановился?
Люся бурно ворвалась в кабинет.
— Нашли! — Она показала радиоприемник. — У рыболовов…
— «Турист»! — озабоченно произнес Самохин. — Надежен ли он?
— Область принимаем! — воскликнул радист. — А тут по прямой… рукой достать можно.
