В федеральной тюрьме Луисбурга, Пенсильвания, содержится заключенный, который сейчас отбывает пятнадцатилетний приговор за обман банков Чикаго на общую сумму 25 500 фальшивых долларов в стодолларовых банкнотах. Заключенный – доктор Валентайн Грегори Бертон, врач из Нью-Йорка, который оказался видным коммунистом. Доктор Бертон стоически принял свой приговор, не дав даже и намека на то, что им руководили из Москвы, чьим верным агентом он и являлся. Поэтому судебное разбирательство, состоявшееся в 1934 году, несмотря на самое тщательное предварительное расследование американских спецслужб, не смогло открыть тайну происхождения и появления фальшивых денег.
В Берлине за несколько лет до ареста доктора Бертона советское правительство через ряд посредников купило частную банковскую фирму «Сасс и Мартини» специально для операций обмена крупных партий фальшивых банкнотов. Провал этого предприятия и бегство его учредителя стали мировой сенсацией, но полицейское расследование не смогло найти ничего, кроме доказательств самого факта, что банк был связан с криминальным миром. Я хорошо знал агента, который и осуществлял всю эту опасную операцию исключительно ради беззаветного служения Советскому Союзу. Хотя полиция не сумела задержать его, тем не менее этот случай погубил всю его жизнь.
Первую информацию о сталинской операции по подделке денег я получил 23 января 1930 года, когда ехал на поезде из Вены в Рим. Выйдя из вагона на промежуточной станции, я купил газету и сразу натолкнулся на сенсационный заголовок в «Берлинер тагеблат», идущий через всю полосу: «Кто подделывает доллары?»
Статья начиналась так: «Сообщение о распространении фальшивых стодолларовых банкнотов стало сего дня предметом разговоров в банковских кругах и на фондовой бирже. Пока ни сами фальшивомонетчики, ни их печатные станки не обнаружены. Но следствие недавно установило, что некий Франц Фишер, проживающий в доме номер 3 на Нойе-Винтерфельштрассе и пытавшийся сбыть поддельные банкноты в Берлине, вернулся в марте 1929 года из России».
Имя Франца Фишера сразу бросилось мне в глаза. «Черт возьми! – сказал я себе. – Это должно быть наше дело!» Весь оставшийся путь я продолжал следить за сообщениями об этом и в этой газете, и во многих других, которые я покупал по дороге. Они лишь подтвердили мои худшие опасения. В статьях говорилось о том, что группа американцев, работающая с акциями канадских горнодобывающих предприятий, осенью 1929 года приобрела в Берлине частную банковскую компанию «Сасс и Мартини», основанную в 1846 году. Вскоре учредители вышли из дела, уступив свои права некоему господину Симонсу, а тот, в свою очередь, продал фирму не кому иному, как Паулю Руту, в прошлом коммунисту и члену муниципального совета Берлина. Я знал Рута как тайного сотрудника советского посольства в Германии.
Франца Фишера называли самым крупным клиентом этого банка. Я знал Фишера с 1920 года, работал с ним в 1923-м, помогая ему в организации военного отдела Германской коммунистической партии. Мне было известно, что многие годы он работал на советскую разведку и его начальником был Альфред – один из наших офицеров за границей. Я также знал, что с 1927 года Альфред большую часть времени проводил в Соединенных Штатах.
К тому же нас с Фишером связывали и личные отношения. Я хорошо знал его мать и уважал ее как ветерана революции и видного деятеля коммунистического движения в Германии[3]. Именно в ее доме во время мировой войны родился «Спартакус бунд» («Союз Спартака»), который возглавил Карл Либкнехт. Франц воспитывался в атмосфере ожидания социальной революции. Хотя впоследствии я и потерял с ним связь, я был уверен, что он всегда оставался бескомпромиссным идеалистом. Подделка денег из корыстных соображений совершенно не согласовывалась с его натурой. Его участие в авантюрном предприятии «Сасс и Мартини» наверняка было обусловлено политическим приказом. Короче говоря, у меня не было сомнений: если в деле замешан Фишер, то в нем замешана и Москва.
Более того, сообщения прессы явно указывали на стандартный способ действия Советов. Приобретение старой банковской фирмы какой-то странной «канадско-американской» группой учредителей, которая зачем-то тут же уступает свои права некоему господину Симонсу, который, оказывается, представляет интересы Пауля Рута, – все это явно было лишь прикрытием действий наших секретных служб; они всегда именно так и действовали. Очевидно, старый берлинский банк был куплен с целью внушить доверие к поддельной валюте, с которой предполагалось работать.
