Из Москвы прислали Слуцкого, начальника иностранного отдела ОГПУ. Он должен был инспектировать секретную полицию, которая была построена по русскому образцу. Он прибыл через пару дней после моего отъезда. ОГПУ тогда протянуло свои щупальца по всей территории республики, контролируемой законным правительством, но особенно активным оно было в Каталонии, где сосредоточились сильные независимые группы и где располагалась штаб-квартира партии настоящих троцкистов.
«Материал там отличный, – говорил мне Слуцкий, вернувшись через несколько недель в Париж. – Но им не хватает опыта. Мы не можем допустить, чтобы Испания стала прибежищем для всех антисоветских элементов, которые начнут туда слетаться со всех уголков мира. Кроме того, это сейчас наша Испания, это часть нашего советского фронта. Мы должны сделать эту почву твердой и устойчивой для нас. Кто знает, сколько среди наших добровольцев шпионов? А что касается анархистов и троцкистов, то будь они и антифашистскими солдатами, они все равно наши враги. Они контрреволюционеры, и мы должны выкорчевать их с корнем».
ОГПУ отлично сделало свою работу. Уже в декабре 1936 года террор настиг Мадрид, Барселону и Валенсию. У ОГПУ были свои особые тюрьмы. Его подразделения занимались убийствами и похищением людей. Его темницы были забиты людьми; управление организовало налеты. Конечно, оно работало независимо от законного правительства. Министерство юстиции не имело никакой власти над ОГПУ, которое стало государством внутри государства. Это была такая власть, перед которой дрожали даже высшие чины правительства Кабальеро. Казалось, что Советский Союз крепко держит республиканскую Испанию в своих руках и что этой страной уже владеют Советы.
16 декабря Ларго Кабальеро выпустил прокламацию, в которой открыто обращался к Франко: «Мадрид не сдастся! Сейчас начнется настоящая война, потому что теперь у нас есть все необходимое военное снаряжение».
На следующий день официальный рупор Сталина, газета «Правда», открыто заявила, что чистка в Каталонии уже началась и «будет проводиться с той же настойчивостью и энергией, с которой она проводится в Советском Союзе».
Отчаянная и героическая защита Мадрида достигла своей высшей точки. Воздушные эскадрильи Франко крушили столицу с воздуха, а его войска уже были в ее пригородах. Но у республиканцев теперь были бомбардировщики и пилоты, танки и артиллерия. Наша военная помощь подоспела как раз вовремя, чтобы спасти Мадрид. Генерал Берзин и его помощники руководили борьбой, в то время как официально командовал войсками генерал Миаха, а Клебер, генерал от Коминтерна, олицетворял испанскую героику перед лицом всего мира.
Блистательные подвиги Интернациональных бригад и материальная помощь, получаемая от Советского Союза, обеспечили такой приток новых людей в Испанскую коммунистическую партию, что к январю 1937 года она уже насчитывала более 200 000 членов. Спасение Мадрида подняло советский престиж на невероятную высоту.
В то же время оно обозначало конец первого периода сталинского вмешательства в гражданскую войну. Сталинизм в Испании начал превращаться в зловещую историю. Всем руководило ОГПУ. Коминтерн отошел на второй план. 4 февраля 1937 года генерала Клебера отстранили от командования Интернациональной бригадой. Официально объявили, что генерала перебросили в Малагу для организации там защиты республиканских территорий. О нем больше никто никогда не слышал.
Несколько недель спустя, находясь в Москве, я узнал, что исчезновение Клебера было связано с чисткой в Красной армии и бесчисленными арестами штабных офицеров. Многие из его близких товарищей были казнены сталинскими расстрельными командами как заговорщики. Я столкнулся с братом Клебера, которого в апреле отозвали из-за границы. Через несколько дней его тоже арестовало ОГПУ.
Исчезновение генерала Коминтерна в топке великой чистки просто означало, что он был одним из тех, в ком Сталин больше не нуждался и кто слишком много знал. Сталин решил, что Коминтерн сделал свое дело в Испании. Берзин и Сташевский сейчас крепко держали ее правительство в своих руках.
