Юра знал странности бывшей учительницы, но теперь он опешил и отступил на шаг.
— Сейчас нет уроков, Ядвига Михайловна, — напомнил он. — Ведь сейчас лето, каникулы.
Ядвига Михайловна вдруг притихла и стала оглядываться, проводя двумя пальцами по лбу.
— Да!... Каникулы... — пробормотала она растерянно.
Пока она оглядывалась, Юра шагнул к Наде и шепнул:
— Дуй что-нибудь про литературу! Про Есенина какого-нибудь!
Надя встала.
— Здравствуйте, Ядвига Михайловна! Вы меня узнали?
Ядвига Михайловна спокойно смотрела на Надю бесцветными глазами.
— Нет. Извини! Не узнаю.
— Я — Надя! Надя Волкова.
— Надя Волкова... Какая же это Надя Волкова?
— Ну... вы помните, мы с вами третьего дня о поэзии толковали, о Блоке, о Есенине...
Ядвига Михайловна помолчала и снова обратила на Надю свои глаза, прищуренные на этот раз в улыбке.
— А! Это — которой Александр Блок не понравился. Не удостоился такой чести.
— Не! — обрадовалась Надя. — Вот вы меня и признали! — Она повернулась и для вида смахнула мешком с орешками пыль с одной из ступенек. — Садитесь, Ядвига Михайловна, присаживайтесь.
— Благодарю, — вцепившись одной рукой в перила, а другой опираясь на палку, учительница медленно села.
Надя села рядом с ней, Юра остался стоять, заложив руки за спину. Луиза с Хмелевым то поглядывали на старуху, то переглядывались между собой, а Демьян с Альбиной предпочли остаться в сторонке. Некоторое время все молчали. Ядвига Михайловна смотрела на тот берег реки. Вдруг она произнесла:
— А где же сарай? На том берегу стоял? Или снесли его?
— Его не снесли, Ядвига Михайловна, — сказал Юра. — Он против вашего старого дома так и стоит. А вы теперь живете при школе.
Ядвига Михайловна положила обе ладони на палку и склонила к ним подбородок.
— Да... При школе, — тихо подтвердила она. — Вот что делается с головой!
Надя оглянулась на Чебоксарова. Тот сделал зверское лицо и беззвучно зашевелил губами: мол, о литературе, дура, говори! Надя сумела прочитать по губам эту фразу и обратилась к старухе:
— Ядвига Михайловна... Я вот после разговора с вами Блока читала и Есенина перечитала. И все-таки, мне кажется, что Блок более великий поэт.
Ядвига Михайловна помолчала.
— Очень неуклюжая фраза: «более великий поэт».
Ядвига Михайловна опять помолчала, по-прежнему положив ладони на палку и склонившись к ним подбородком.
— Почему же тебе Есенин не приглянулся?
— Потому, Ядвига Михайловна, что Есенин подражал Блоку.
— Это где же он подражал?
— А вот помните, у Блока есть стихотворение: «Русь, опоясана реками и дебрями окружена, с болотами и журавлями, и с мутным взором колдуна».
Ядвига Михайловна повернула голову к Наде.
— Помню, — твердо сказала она и продолжала: — «Там ведуны с ворожеями чаруют злаки на полях и ведьмы тешатся с чертями в дорожных снеговых столпах». Ну и что?
— А вот то, Ядвига Михайловна, что у Есенина есть стихотворение... Тоже «Русь» называется: «Как совиные глазки, над ветками смотрят в шали пурги огоньки. И стоят за дубовыми сетками, словно нечисть лесная, пеньки».
— И это знаю, — сказала Ядвига Михайловна. — «Запугала нас сила нечистая, что ни прорубь, — везде колдуны»... — Она оборвала чтение. — Действительно, много общего.
Надя уже забыла, что Чебоксаров велел ей «о литературе говорить», чтобы отвлечь старуху. Она увлеклась разговором.
— И еще, Ядвига Михайловна, я дату под каждым стихотворением вычитала. Блок написал свое стихотворение в тысяча девятьсот шестом году, а Есенин — в пятнадцатом. Вот и выходит, что он подражал Блоку.
Учительница улыбнулась сжатыми губами.
— Дотошный из тебя литературовед получится. Ну, так слушай. Есенин написал свою «Русь», когда был начинающим поэтом, а стихотворение Блока написано в период расцвета его творчества. Для молодого поэта некоторая подражательность вполне простительна: ведь он еще не нашел себя, он ищет. Блок, скажу я тебе, начал печататься, когда Есенину было всего два года. А кроме того, по-моему, таких поэтов сравнивать вообще нельзя. Слишком разные они. Каждый сам по себе. Да! И еще могу тебе сказать, что ранние стихотворения Блока тоже оригинальностью не отличались. Он подражал и Фету, и Полонскому, и Апухтину. Так-то!
