Он осторожно коснулся её щеки, проследил овал лица до подбородка:
— Плевать на имя. Ты же помнишь, что вышила на моём знамени? Другим я не стану, и ни имя, ни титул не изменят этого.
Желание вдруг стянуло бёдра тугим узлом, будто под прошлогодней листвой пробудился клубок змей. Ардерик вздрогнул и отстранился. За окном темнело, и не терпелось, чтобы скорее настал завтрашний день. Уедет Ривелен со своей толпой, потом разъедутся по домам местные, и они с Элеонорой останутся вдвоём. Вчетвером, мысленно поправился он, бросив взгляд на дверь спальни.
— Значит, Бор-Линге, — повторил он. — Я ни шиша не секу в стройке, солеварнях и кораблях, но ради тебя — разберусь.
— Ты построил укрепления, построишь и солеварни, — твёрдо ответила Элеонора. — Возьми помощника. Хоть Грету. Она умница, управлялась с замком, пока я недомогала. Быстро считает, красиво пишет и отличная хозяйка.
О Грете он и забыл. Равно как и о том, что, оставшись при Элеоноре, непременно придётся жениться — на ком угодно, лишь бы не было сплетен. Хоть бы близнецы пошли лицом в Элеонору! Ардерик нахмурился, отошёл к столу, заваленному бумагами. Рассеянно отметил, что стол был другой, раза в полтора больше прежнего: Элеонора готовилась усердно вникать в дела.
— Кстати, Грета вбила себе в голову, что ты возьмёшь её на юг, — заметила Элеонора, глядя в сторону. — Не знаю, что и сказать ей теперь.
Три шага до окна, три обратно, и Ардерик, отодвинув указ, выхватил из кипы бумаг карту.
— С девчонкой я поговорю сам. Сейчас покажи, где хочешь строить солеварни и сколько. Пока Ривелен отходит от здешних нравов, я могу вытрясти из него ещё денег и людей. Дрова для костра будут таскать ещё часа два, мы успеем обсудить самое главное.
Они утрутся, эти южные хлыщи. Все до единого. Титул даст власть, чтобы рано или поздно поквитаться с Виллардами и прочими проходимцами. Ардерик всю зиму просидит над книгами, но разберётся, что к чему. Он поднял взгляд на Элеонору и поймал её улыбку, одновременно понимающую и торжествующую.
* * *
Грета влетела в покои, встрёпанная, раскрасневшаяся.
— Вы обещали, что мы уедем!
— Госпожа, — раздельно проговорила Элеонора.
Костёр Тенрика догорел полчаса назад, они только вернулись с пустоши. Ардерик заглянул в укрепления, чтобы отдать какие-то срочные распоряжения. Элеонора велела принести из покоев Тенрика старые отчёты и записи по хозяйству, собираясь если не просмотреть их, то хоть разложить по ящикам нового стола. Но, похоже, и это придётся отложить.
— Вы обещали… госпожа! Земли, виноградники!
— Обещала. Но Ардерик изменил планы. Теперь его земли здесь. У тебя всё?
Грета вцепилась в спинку стула. Глаза блестели, будто она готова была заплакать. Элеонора смотрела на неё и видела себя — юную, честолюбивую, уверенную, что стоит только потребовать, и весь мир склонится перед ней.
— Ты решила, что стоит пожелать, и тебе на голову возложат корону? — Элеонора говорила не столько с Гретой, сколько с собой. — Решила, что можно сыграть с жизнью в тавлут и выиграть? Попробуй! Потрать, как я, долгие девять лет, отдай свою молодость, доверься и обманись! Набей шишек, съешь мешок соли, сожги надежды на погребальном костре! Тогда, может быть, получишь желанное. И приготовься потратить остаток жизни, чтобы его удержать.
Записи Тенрика лежали на столе, будто насмехаясь. С ним умерло самое ценное — чутьё, когда сеять и убирать, когда крыть и стричь скот. Что делать Элеоноре, если зима будет суровой и посевы помёрзнут? А если лето выдастся холодным и всё сгниёт на корню? Если клятые овцы заболеют? Элеонора на миг прикрыла глаза. Как глупо получить Север, чтобы потерять его! Нет, она справится. Они с Ардериком справятся с чем угодно.
— Дам один совет, — вернулась она к Грете. — Если захочешь сыграть с жизнью в тавлут, не забудь, что на её доске фигуры ведут себя, как им вздумается. Та, на которой построишь всю партию, подведёт тебя в самый неподходящий день. А спиши какую со счетов, и она встанет на твою защиту.
— Вы знали, что он останется, — выговорила Грета. — Он всегда любил только вас!
— Тебе-то что? Ты его тоже не любишь. Послушай, я тебя не принуждаю и не держу. Хочешь — уезжай с войском, вернись ко двору и начни всё с начала. Или всё же попытайся пригодиться нашему новому барону. Будешь умна — станешь соляной баронессой, будешь купаться в золоте, и столичные дамы будут завидовать твоему богатству и жизни на лоне природы. Селиться в Бор-Линге ты не обязана. Можете построить дом в отрогах, недалеко от Эслинге, там теплее и проще жить… И ещё одно. Не решай ничего в одиночку. Советуйся с умными людьми. Не повторяй моих ошибок.
