Томми, который в городе еще не очень прижился и пока не научился глядеть мимо такого, остановился и принялся рыться в карманах.
— Да, котик у вас и впрямь ого-го.
— Ну. И жрет он столько же. Я больше никак не могу его прокормить.
Джоди пихнула Томми под ребра, направляя его обратно в людской поток. Ей нравилось, что он парнишка добрый, но иногда это очень раздражало. Особенно когда она пыталась втолковать ему всю глубину того, как надо быть исчадьем ночи.
— Хотя у него в основном шерсть, верно? — уточнил Томми.
— Мистер, этот кот весит тридцать пять фунтов.
Томми присвистнул и дал мужику доллар.
— Можно погладить?
— Конечно, — ответил бродяга. — Ему без разницы.
Томми встал на колени и мягко потыкал в кота, потом взглянул снизу на Джоди.
— Огромный какой кот, а?
Она улыбнулась:
— Огромный. Пойдем.
— Погладь, — сказал Томми.
— Нет, спасибо.
— Так, а чего, — спросил Томми у мужика, — вы его в приют не отдадите или еще куда?
— А чем мне тогда на жизнь зарабатывать?
— Можно написать на картонке: «Я беден и только что потерял огромного кота». На меня бы подействовало.
— Вероятно, вы — не лучший пример, — сказал мужик с котом.
— Послушайте, — произнес Томми, вставая и принимаясь шарить по карманам. — Я куплю у вас кота. Дам вам, э-э, сорок…
Мужик с котом покачал головой.
— Шестьдесят…
Голова закачалась непреклонней.
Томми отслоил купюры от скатки, которую вытащил из кармана.
— Сто…
— Нет.
— И тридцать… два…
— Нет.
— И тридцать семь центов.
— Нет.
— И еще скрепку.
— Нет.
— Отличное же предложение, — стоял на своем Томми. — По четыре доллара за фунт, а?
— Нет.
— Ну и на фиг вас тогда, — сказал Томми. — Не жалко мне ни вас, ни огромного кота вашего.
— Доллар не верну.
— И отлично! — сказал Томми.
— И отлично! — сказал мужик с котом.
Томми взял Джоди под руку и повел ее прочь.
— Ну и огромный же кот, — сказал он.
— Ты зачем хотел его купить? Нам в студии домашних животных не полагается.
— Тю, — ответил Томми. — Ужин.
— Фу.
— Полумера, — пояснил Томми. — Знаешь, масаи в Кении пьют кровь своего скота без видимого ущерба для коров.
— Я уверена, мы нарушим договор аренды, если поселим там корову.
— Вот оно.
— Оно — что?
— Аренда.
Томми вихрем развернул ее и снова подтащил к мужику с котом.
— Я хочу взять вашего кота в аренду, — сказал он. — Вам передышка не помешает, а я хочу показать такого огромного кота моей тетушке. Она инвалид и спуститься сюда не сможет.
— Нет.
— Прокат всего на ночь. Сто тридцать два доллара и тридцать семь центов.
Мужик с котом вздернул бровь, и сажа у него над этим глазом дала трещину.
— Сто пятьдесят.
— У меня нет ста пятидесяти, при вас же считал.
— Тогда посмотреть сиськи у рыжей.
Томми глянул на Джоди, опять на мужика с котом, потом опять на Джоди.
— Нет, — спокойно сказала Джоди.
— Нет! — с негодованием воскликнул Томми. — Как вы смеете предлагать подобное?
— Одну сиську, — уступил мужик с котом.
Томми посмотрел на Джоди. Она в ответ глянула до того невинно и зеленоглазо, что описать это можно было б только как «Я тебе покажу, где такие раки зимуют, что целой бригаде хирургов придется тебе задницу вместе с ними ампутировать».
— Дудки, — сказал Томми. — Сиськи рыжей в сделку не входят. — Он торжествующе ухмыльнулся и посмотрел на Джоди — и тут же отвернулся, очень быстро.
Мужик с котом пожал плечами.
— Мне залог какой-нибудь нужен. Права, например…
— Это пожалуйста, — ответил Томми.
— И кредитка.
— Нет, — сказала Джоди, застегивая куртку по самое горло.
— Только без извратов, — сказал мужик с котом. — Я узнаю.
— Тетушке покажу, только и всего, а верну завтра в то же время.
— Договорились, — сказал мужик. — Зовут Четом.
— Ты первая, — сказал Томми. Они стояли в большой комнате по обе стороны футона, на который активно линял громадный кот — помесь персидского, половой тряпки и, вероятно, водяного буйвола. Томми решил, что со всем этим кровопитием поведет себя хладнокровно, хотя взвинчен был так, что хоть по стенам вверх-вниз бегай. Вообще-то он не был уверен, что и впрямь не сумеет бегать вверх-вниз по стенам. Это его среди прочего и нервировало. Но все равно, приехав несколько месяцев назад в Сан-Франциско, он слишком много времени тратил на чрезмерные реакции, поэтому теперь он так не поступит — по крайней мере, перед своей девушкой. Он будет хладнокровен. Если получится.
