На перекрестках столетий - страница 32

Разбившись на пары, пошли по дворам, и вскоре запыхавшиеся Саша с Сережей привели высокого парня в полосатой тельняшке и резиновых сапогах.

— Вот, — объявили они, — Игнат знает про Петров камень.

— Лежал он у нас на огорке, — подтвердил парень. — Там и яма еще от него видна.

— А почему он так звался?

— Кто его ведает? Старухи говорят, будто в Петров день Илья-пророк во время грозы на нем объявился. Молния тут ударила. Тогда и дерево рядом раскололось. Опосля поглядели, а на камне след.

— И давно это было?

— Давно. Еще при прадеде…

— И куда же делся этот камень?

— А тут прошлым летом рабочие приезжали за щебенкой для строительства. Ну они его и увезли.

— Вот, друзья мои, как бывает, — говорил Георгий Алексеевич, пока автобус выбирался на шоссе. — Камень этот был, вероятно, типичный следовик. Очень жаль, что мы его не застали. Легенды о нем всяк рассказывает по-своему. Бабушка Авдотья утверждала, что это, мол, Петр Великий свой след оставил, а здесь мы услышали версию про Илью-пророка, объявившегося в Петров день. И разобраться во всем этом не так-то просто.

В лагере их уже дожидался насквозь промокший Женя Журкин. Десятка два окуньков и несколько крупных красноперок висели на самодельном кукане. Подсекая клюнувшего крупного окуня, Женя перегнулся через борт и, не удержав равновесия, свалился в воду. Спасибо, вытащили товарищи по рыбалке…

Приключение это всех позабавило, а наваристая уха заставила забыть об усталости и разочарованиях дня.

За ужином подвели итоги проделанной за время поездки работы. Решили, что направление через Торопец достаточно хорошо изучено. Его слабые звенья — река Сережа и длинный волок почти в сорок километров. Второе направление по Кунье известно лишь в самом начале — у Холма и здесь, на Жижецком озере. Осталось проверить среднее течение реки и, кроме того, посмотреть, что представляет собой река Ловать выше Холма. После этого определится дальнейший маршрут. Георгий Алексеевич предложил отправиться завтра на Великие Луки, пересекая по дороге Кунью, ведь Ловать до Великих Лук заведомо судоходна, нужно исследовать лишь ее верхнее, течение.

В тот вечер начавшийся дождь рано разогнал всех по палаткам.

Ко всеобщему сожалению, Кунья не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Когда на следующий день путешественники подъехали к реке, они увидели, что в среднем своем течении, к северу от шоссе, она скорее похожа на заросшую кустарником канаву, а с юга ее перекрывает плотина у большого промышленного поселка с производственным комбинатом.

— Вот тебе и Кунья, — разочарованно протянул Саша.

Не годилась для плавания к югу от Великих Лук и Ловать, крутой дугой огибавшая древнее городище. Совсем обмелевшая здесь река изобиловала камнями и отмелями. Только остатки древних поселений да могильные курганы в районе озера Усвятского хранили следы проходившего некогда через них легендарного торгового пути.

Стало совершенно очевидным, что двигаться в поход следует по торопецкому направлению. С этими результатами группа и возвратилась в Ленинград после десятидневной поездки.

Отчет о проделанной работе участники экспедиции сумели подготовить уже через две недели после прибытия. Докладывать должен был Володя Громов. За это время они не раз собирались все вместе. Готовясь к выступлению, Володя старательно проштудировал обширный материал о прошлом и настоящем тех мест, где им довелось побывать. Ведь поездка их, задуманная поначалу как ознакомительная, постепенно превратилась в увлекательное краеведческое путешествие, помогла узнать немало нового и интересного, о чем они раньше имели лишь смутное представление. Всем этим не терпелось поделиться с товарищами.

— Декан дал мне на выступление всего сорок пять минут, — жаловался Громов, — а я меньше, чем в час, не уложусь.

— Сорок пять минут, Володя, срок немалый, — утешал его Георгий Алексеевич. — Надо поджать ряд пунктов, отбросить все второстепенное.