Собственно, это все, что мне удалось выдавить из Лунатика после того, как одна темная тварь посетила наше купе на пути в Хогвартс. Впервые я понял, что есть кое-что, чего стоит серьезно опасаться — Азкабана. Не стоит строить ложных надежд на то, что попав туда, сможешь долго продержаться и не сойти с ума. Подобный трюк смогли провернуть лишь самые упертые, фанатики. Все Пожиратели и Сириус. Сириус, конечно, фанатиком не был, но постоянное вдалбливание мыслей о невиновности равносильно постоянству мыслей о том, что остаешься верен Темному Лорду.
Когда же нас любезно посетили в купе, я сначала подумал, что это глупая шутка — одеться в балахон и напугать, но когда появилась рука покрытая наростами и язвами, как-то само по себе приходит понимание, что никто ни в какое время так шутить не станет, а значит сейчас в моей голове не просто так роятся мысли вокруг той жуткой твари из сна... или не сна. Я проглотил ком в горле, с трудом сумев вдохнуть ледяной воздух, после чего выпалил первое пришедшее на ум заклятие забыв напрочь о палочке, покоящейся в кобуре. Однако, если рот у твари есть, то и верещать оно могло знатно, как оказалось. Простое такое Инсендио, вызванное не с самыми хорошими эмоциями и все, дементора, как ветром сдуло из купе, только визг его и слышен был по коридору. Римус с Сириусом лишь нервно переглянулись и вышли вслед за дементором, выгоняя попутно из вагона собратьев улепетывающего жареного стража Азкабана. После этого я с минут пять приходил в себя, пытаясь забыть все возникшие картинки перед глазами из-за этого уродца. Интересным стало мне то, что я бы может даже и не боялся дементоров до недавнего времени, так как по сути у меня не было больших страхов: свою память я благополучно забыл почти полностью, память Поттера на такую глубину мне не доступна, так что и смертей Лили и Джеймса мне не увидеть, а из нажитого ничего кроме василиска меня не способно испугать, но и тот не вселял в меня ужас, а просто внушал страх перед возможностью быть перекушенным, не больше. А теперь, благодаря моему дражайшему крестному, у меня появился личный кошмар. Даже интересно стало, каким должен быть мой боггарт, тварью из сна или же дементором, который заставляет меня вспоминать про ту же тварь из сна?
Но дальнейший оставшийся путь, к счастью, не был омрачен ничем. Я вытянул из Люпина информацию про дементоров, которую он, как самый умный из мародерской четверки, раздобыл еще в школьные годы. Сириус также не был против узнать столь интересную информацию. Чуть позже заглянул Драко. Так как с крестным он был уже знаком, то я представил его Римусу и наоборот. Драко как-то странно взглянул на нового профессора, но ничего против не сказал, спокойно пожав предложенную руку, но после этого ретировался как можно скорее, что выглядело странно, но обращать внимание на закидоны Малфоя мне было не интересно, поэтому я продолжил пытать Мародеров на предмет интересных событий во времена их учебы в Хогвартсе — именно с этого начался наш разговор, когда вагоны тронулись с Кингс Кросс, и был прерван темной тварью.
***
Ну, с возвращением меня. Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, научи нас хоть чему-нибудь...
Распределение выдалось скучнее обычного. Все первокурсники были мокрыми и продрогшими, так как пока мы ехали, началась гроза и пошел дождь. МакГонагалл меня удивляет. Вроде зам. директора, а позаботиться о промокших детях не удосужилась, или то, что они завтра все сопливые будут, это не страшно?
Дамблдор представил профессора Люпина и профессора Блэка, а также профессора Хагрида, который, услышав свою фамилию, благодушно помахал залу, чуть не сбросив со стула Люпина, сидевшего рядом. Сириус хоть и выглядел радостным и приветствовал Зал радушно, но репутация бывшего заключенного свое дело сделала — многие ученики посматривали на него с опаской. Одно радует, что Лунатик не разжалобил своей старой мантией половину Зала, так как незадолго до отъезда мы с Бродягой посовещались и выдали ему галеонов, чтобы не позорил преподавательское звание и приобрел мантии и прочее требуемое, чтобы выглядеть достаточно презентабельно. Он, конечно, упорствовал, но одна палочка против двух не спорит, так что пришлось ему идти в Косой переулок. Теперь вот щеголял новой с иголочки мантией, хоть и не самого дорогого покроя — в этом ему удалось отстоять свою точку зрения.
