Позор! Ни один болгарский пилот не собирается подниматься в воздух! Как будто это не их война! «Щетининцы» тоже не могут совершить вылета – единственный собранный «Фарман» вчера получил повреждения, остальные самолёты отряда в процессе сборки, и на вылет снова отправляется Христо. На этот раз он решил прихватить с собой несколько недавно изготовленных шимозных бомб, чтобы поддержать обороняющихся.
После долгих уговоров командир болгарского отряда Радун Милков взял меня наблюдателем и мы направились вслед за Христо. Его аэроплан успел уйти далеко вперёд, но я отчётливо вижу эту изящную птичку. Интересно посмотреть со стороны, как пройдёт бомбометание.
Господи! Христо погиб! Его «Блерио» находился над самой линией соприкосновения болгарских и турецких частей. Шёл низко – видимо готовился бросать бомбы и боялся попасть по своим. Вдруг аэроплан окутали клубы дыма, и буквально через несколько мгновений раздался взрыв, разметавший всё вокруг. Сдетонировали шимозные бомбы, не дав лётчику ни единого шанса на спасение! Этот трус Милков моментально развернул свой «Альбатрос» к аэродрому и наотрез отказался даже приближаться к полю боя!
Твёрдо решил немедленно отомстить за смерть единственного храброго болгарского лётчика. Немедленно! Чтобы кара настигла настоящих виновных, а не абстрактные турецкие войска, но на чём же лететь? На аэродроме единственный готовый к вылету самолёт – новенький, ни разу не летавший «Блерио XI bis» «господина барона» Трандычиева. Сам он уехал в город «по делам штаба», и я решил воспользоваться его аэропланом.
С помощью Фёдора Колчина гружу на «блерио» максимально возможные десять пудов шимозы. Неожиданно, компанию мне решает составить поручик Петричев, и я рад, что мужество не окончательно покинуло болгар! Сгружаем два пуда взрывчатки, и поручик занимает место наблюдателя.
Вылетаем. Путь отлично известен, и войска не успели разойтись – битва ещё идёт, и особенно ожесточённая схватка происходит на самом берегу Марицы, где и погиб Христо.
Не повторяю его ошибки, ведь по нам стреляют равно болгары и турки. Что ж, значит и возмездие будет равным. Резко снижаюсь над полем боя и сбрасываю бомбы на турецкие позиции. Облегчившийся аэроплан уходит ввысь, а нас догоняет грохот взрывов и ударная волна, не причиняющая, впрочем, аэроплану ни малейшего вреда. Идём к аэродрому за новым грузом бомб.
Мустафа заканчивал прикручивать руководителя партии Эсеров к креслу проволокой. Переговоры получились совсем не мирными, и его ребятам пришлось изрядно попотеть, пока они не обезвредили социалистов. Трое турок получили ножевые ранения, а пятеро гяуров поплатились за сопротивление жизнью.
Сперва всё шло неплохо, но когда Мустафа потребовал проверки привезённого социалистами товара, глазки у главного «Эсэра» забегали, и турок понял, что его опять собираются кинуть. Такого он не прощал! Полсотни отлично обученных боевиков быстро скрутили не ожидавших нападения революционеров, оказавших лишь незначительное сопротивление.
А ведь могло получиться и иначе – на даче, где проходили переговоры, люди Мустафы обнаружили большое количество оружия, и даже пулемёт, который сейчас с интересом осматривали. Уже смеркалось, и ночь обещала пройти в интересной беседе. Мустафа планировал оставить в живых только руководителя социалистов, может ещё парочку особо важных главарей, которых следовало хорошенько запугать.
И теперь он с азартом режиссёра готовил сцену пыток, зрителем на которых будет как раз господин Коковцев – признанный лидер Эсеров Одессы. Правда смотреть на гибель товарищей ему придётся хоть и из удобного кресла, но прикрученным к нему проволокой. От мыслей о предстоящей экзекуции Мустафу отвлёк истошный крик караульного, а через мгновение со всех сторон зазвучали винтовочные выстрелы, и глава турецкой династии понял, что его провели.
Похоже, мерзкие гяуры подготовились к «переговорам» не хуже него. Они, как видно, заранее подтянули сюда силы, а его кретины охранники проворонили сосредоточение противника для атаки. Ну ничего! Для начала этим умникам придётся заплатить жизнями своего руководства – новых партнёров он найдёт, а прощать такое не собирается! Мустафа достал «Смит-вессон» и выстрелил Коковцеву между глаз, после чего с криком бросился к пулемёту – он умел пользоваться «максимом», и не сомневался, что победа останется за его людьми. В крайнем случае, он прорвётся с боем в окружении верных охранников.
