Как только стало легче, я приняла душ. Кейд работал в кабинете. Я знала, что он сойдёт с ума, как только узнает о наступлении родов. Последние две недели он практически не покидал дом, опасаясь, что как только уйдёт, ребёнок решит появиться на свет. Разумеется, узнав о схватках, Кейд тотчас отвезёт меня в больницу. Что ж, сначала мне хотелось привести себя в порядок.
Одевшись в хлопковый спортивный костюм, я высушила волосы и заплела французскую косу. Затем выждала, когда стихнет очередная схватка, и пошла говорить об этом мужу.
— Доброе утро, — промурлыкала я, зайдя в кабинет и обняв его за плечи.
Развернув кресло, Кейд усадил меня на свои колени. В девять месяцев я была неуклюжей, но ему, казалось, нравилось всё, что было связанно с беременностью.
— Доброе утро, Принцесса, — улыбнулся Кейд, осторожно погладив живот. — Как ты себя чувствуешь? Малыш уже проснулся?
Заулыбавшись, я поддразнила:
— О, малыш не только проснулся, но и решил, что пора родиться.
Понадобилось несколько секунд, чтобы Кейд осмыслил информацию. Его глаза расширились.
— Сейчас?
Я рассмеялась.
— Ну, не сейчас, но, надеюсь, что к вечеру всё свершится.
Как я и думала, Кейд мгновенно подскочил на ноги. За несколько минут он забрал из спальни мой чемодан, закрыл дом и позвонил Моне, на ходу поторапливая меня.
— Постой, — сказала я, оглядываясь. — А ты успел позавтракать?
Он посмотрел на меня так, словно я потеряла рассудок.
— Ты серьёзно спрашиваешь меня об этом? — Его брови недоверчиво взлетели.
Пожав плечами, я пояснила:
— Больничная еда ужасна. Перед отъездом лучше позавтракать. — Я считала, что задала вполне резонный вопрос, и это он вёл себя неадекватно.
— О, Господи, Кэтлин, садись в машину! — вздохнул Кейд. — Пожалуйста. Пока я сам тебя не посадил в неё.
— Только успокойся, хорошо? — попросила я, даже не надеясь, что он меня услышит. — Ты ведёшь себя так, словно находишься в этой ситуации первый раз.
Увидев, как угрожающе потемнело его лицо, я поняла, что лучше не испытывать судьбу и послушно забралась в машину.
— Поверь, с опытом не становится легче, — отрывисто сказал Кейд, садясь за руль.
— С ребятами всё в порядке? — спросила я, устраиваясь удобнее в кресле.
— Всё отлично, — заверил Кейд. Угол его рта приподнялся. — Я сказал, что родители поехали за сестрой. Они в полном восторге.
— Хорошо, что ребята уже ночевали у Моны. — Почувствовав новый болезненный приступ, я ухватилась за ручку двери, пока боль не стихла.
За это время Кейд сильно набрал скорость, и я поспешила его успокоить.
— Всё хорошо. — Моя рука потянулась к его колену. — Сбавь скорость. Времени достаточно.
Вопреки завидному хладнокровию в экстремальных ситуациях, Кейд паниковал, как типичный муж, когда дело касалось родов. Наверное, потому что он не мог контролировать ситуацию.
После оформления документов в приёмном покое больницы, меня положили в палату, подключили к аппаратуре, поставили капельницу и прочее, прочее. К этому времени схватки участились, подавая надежду, что третьи роды пройдут быстро.
Через пару часов настало время для эпидуральной анестезии, и я выдохнула с облегчением. Знаю, многие женщины против таких мер, но я ненавижу боль, и если современная медицина могла облегчить страдания, я была только «за».
После обезболивания я почувствовала себя значительно лучше, и следующие несколько часов прошли относительно быстро.
— Ты позвонил Блейну? — спросила я, когда Кейд вернулся в палату.
— Да. — Сев на стул рядом с кроватью, он взял меня за руку. — У него сейчас совещание, но я оставил сообщение на автоответчике.
Я кивнула, слегка расстроившись, хотя и понимала, что Блейн занятой человек. Когда наступил следующий срок выборов в Сенате, его переизбрали и сейчас он был полноправным сенатором. Ко всему прочему, Блейн унаследовал недвижимость Кестонов: дом в Джорджтауне, поместье в Кембридже (где сейчас жила Вивиан Кестон) и загородный дом в Нантакет. Блейн жил в Вашингтоне и иногда приезжал в Инди. Во время летнего отпуска он всегда забирал племянников на две недели в Нантакет.
Уже к вечеру мы с Кейдом держали на руках нового члена нашей семьи.
