Это был не только инструктаж молодому карьеристу, но также целая система взглядов. Говорилось это без всякого смущения. Так же можно было излагать, например, закон Джоуля-Ленца. Видно было, что наставник молодёжи довольно опытный в реализации излагаемого материала, а когда он заметил мой интерес, в его голосе появилось даже какое-то вдохновение.
– Там тебе дадут квартиру, и не придётся всю жизнь собирать копейки на кооператив… А что такое нагрузка?.. Пойди в партком и попроси её сам… Тебе и работать станет легче, и у начальства будешь на виду… Приём не новый, но и беспроигрышный. На сегодня хватит. Позвони завтра, продолжим разговор… – Потом он положил трубку, тяжело вздохнул и со словами: «Всему вас нужно учить, молодых… И чему вас только в институтах учат?» – устремил на меня свой взгляд. – Потом, как бы опомнившись, добавил:
– Коммунизм ведь сам не придёт, его построить нужно. – При этом он почему-то поднял свой пальчик вверх, а на меня устремил свой вопросительный взгляд.
Видя, что мне не выкрутиться от ранее поставленного вопроса, я начал некоторые рассуждения. Суть их заключалась в следующем: «наполеоновские планы я не строю, поскольку мне ещё далеко до собеседника, с которым вы только что разговаривали, а краткосрочная задача заключается в том, чтобы поехать в Крым, отдохнуть, так сказать, на пару недель с вашей дочерью, о чём я милостиво и прошу…» Потом почему-то добавил:
– После возвращения из Крыма я постараюсь придумать какой-нибудь план для свержения директора Саенко с его поста. Конечно, я обсужу этот план с вами, человеком заслуженным и опытным.
Мой юмор, очевидно, пришёлся ему по душе. Он громко засмеялся, потом похлопал меня по плечу и произнёс совсем уж по-родственному:
– Ладно, ладно, я знаю, что ты старый оппортунист. Ничего, этот недостаток, как и молодость, со временем проходит.
Собирались мы недолго, поскольку вещей у нас было немного, но был энтузиазм и хорошее настроение. Оно, это настроение, слегка омрачилось, когда моя спутница, садясь в машину, произнесла:
– Ну и «Мерседес» у тебя. Консервная банка на колёсах. Неужели ты не мог купить что-нибудь приличней? Попросил бы у папы, он бы дал тебе свою, персональную…
Вот тут, кажется, и наступило время познакомить вас с третьим членом нашей поездки. Консервная банка имела не только колёса, но и всё остальное, что должно быть у автомобиля, и называлась она «Запорожець». Здесь мягкий знак выполнял как бы две функции. Во-первых, он подчёркивал частичную принадлежность к украинской технике, во-вторых, выполнял определённую антирекламную функцию, чтобы эту машину, не дай бог, не купили за рубежом. Задумывался «Запорожець» как народная, надёжная и дешёвая машина. Поэтому и изготавливался он по принципу лишь бы как, поскольку наш «пипл всё схавает». Но от задумки до её воплощения дистанция немалая, на этом пути было потеряно всё здравое, и получилось то, что получилось. И цена её была совсем не народная. Для её покупки нужно было пахать года полтора, при этом не есть и не пить. Где-то, у кого-то были и другие машины, но это было, как за горизонтом, дойти до которого не представлялось возможным…
Мой «Запорожець» был не новый, но из опытной партии. Его заводской порядковый номер был N000000013. Может быть, поэтому, а может быть, по другой причине он был несколько раз уценён и достался мне по сравнительно приемлемой цене. Но бегал он неплохо. Правда, несколько хуже, чем мотоцикл, от которого пришлось избавиться, зато укрывал он от дождя и непогоды. И девушка моя относилась к нему более благосклонно… Если не придираться ко всяким нюансам.
«Дорогие, родители! – написал я в прощальной записке, – отправляясь в дальний и неизвестный путь, считайте меня примкнувшим к коммунистам. – Примерно так когда-то писали солдаты, идущие в «последний и решительный бой». – Но если моя колымага где-нибудь застрянет, считайте бригаду её сборщиков – бригадой коммунистического труда или «кому нести чего куда?»
Видно, я сам себе наворожил. Проехали мы километров тридцать, услышал жалобы двигателя. Сначала это были слабые вздохи, потом они превратились в тихий плач и, наконец, в громкое рыдание. Нужно было что-то предпринимать. Пару раз я останавливался, проверял всё, что можно было проверить, и убеждался, что стучит что-то внутри. Но вот подъезжаем к Мелитополю. Какая удача, ведь это город, в котором изготавливают эти двигатели. И сервисная книжка у меня есть с гарантией качества… Всё есть, только сервиса нет. Я туда– сюда, бесполезно… Оказалось, что ремонтом они не занимаются и, естественно, ничем помочь не могут.
