…К сожалению, наука ещё не способна решить множество социальных проблем, а её достижения, совершённые из благих побуждений, оказываются порой хуже любого, разработанного с её помощью, оружия…»
Содержание письма, а главное – его тон, вызвали у меня непонятное чувство беспокойства и даже тревоги. Не откладывая, я тотчас позвонил к нему домой, но услышал только короткие гудки. Долго после этого я сидел у телефона, но, наконец-то, дозвонился в госпиталь. Какие-то люди пытались говорить со мной на десятке разнообразных языков, которые я, к сожалению, не знал. Но вот из сумбура этой многоголосицы, напоминающей международную конференцию, выделился не очень уверенный голос, говорящий на английском языке.
– Если вы, сэр, будете говорить медленно, я попытаюсь вам ответить.
– О’кей, – сказал я. С людьми, владеющими симпл инглиш говорить ещё легче. – Скажите, плиз, не могу ли я поговорить с профессором генетики Гурамом Кисьянцем?
Длительная пауза ни о чем мне не говорила. Может быть, он вышел, или там не поняли мой вопрос. Я попытался повторить его, но более медленно и другими словами. Не помогает. Наконец, когда я уже собирался положить трубку, я услышал ответ. Тот же голос, на том же языке сказал:
– Вы меня слышите? Говорят, его уже нет.
– Как нет? Он что, выписался? Когда? – непроизвольно последовали вопросы.
– Его уже нет в живых. Он умер на прошлой неделе. Сердце не выдержало и тяжёлые ранения…
Дальнейший разговор терял всякий смысл… Я положил трубку и долго не мог прийти в себя. Смерть человека – это всегда потеря, но смерть близкого человека – это особенно тяжёлая потеря. Мы вроде и не родственники, и не часто встречались, но почему же эта утрата так подействовала на меня?
В моей жизни встречалось немало учёных, внёсших тот или иной вклад в науку, но почему-то всегда в подобной ситуации вспоминается не то, сколько он исследовал, изобрёл, руководил, объездил стран, а только его человеческие качества…
Но вот пришла жена.
– Что случилось? Почему ты такой хмурый?
– Давай выпьем.
– ???
– Давай выпьем, – повторил я, – Гурам Левонович умер. Помянем.
22 февраля 2003 г. Нью-Йорк
P.S. Нашествие нелегальных иммигрантов на европейские страны показывают по телевидению каждый день, а их поступки напоминают мне почему-то поведение модификантов. Не стала ли моя фантазия реальностью настоящего времени?
1 марта 2016 г. Москва
