Деклан сжал зубы. Это сделало его челюсть еще более квадратной.
— Эта гончая меньше чем в двух футах от сарая. Я никак не могу ударить по ней и не подпалить сарай. Это физически невозможно. К тому же я оставил свои мечи внутри дома.
— Вот почему ты должен позволить мне позаботиться об этом.
— И как же, скажите на милость, тебе это удастся?
— Вот так. — Она развернулась и хлестнула ослепительно белой линией магии в зверя. Вспышка щелкнула, срезая голову зверя с шеи, как гигантское лезвие бритвы. Обезглавленное туловище застыло в полуприсиде на долгое мгновение и опрокинулось. Гнетущая магия исчезла.
Деклан уставился на нее, открыв рот.
Роза улыбнулась.
Деклан отпустил ее пальцы и подошел к обезглавленному телу.
— Хм, — сказал он.
— Хм, тебе, — сказала она ему и пошла проверять кусты на наличие других зверей. Она ничего не чувствовала, но это не означало, что их там не было.
Они обыскали кусты, но никаких других зверей поблизости не было.
— А откуда они все время приходят? — задалась вопросом Роза. — И почему?
— Почему — это просто. Они жаждут магии.
— Пожалуй, мне лучше взять лопату. Мы должны похоронить эту чертову штуку.
— А кто научил тебя так вспыхивать? — Он сказал это так, словно ожидал, что она соврет.
— Меня никто не учил. Я сама тренировалась много лет. По нескольку часов в день. Я и сейчас это делаю, когда у меня есть время.
На лице Деклана отразилось недоверие.
— Не смотри так удивленно, — сказала она ему. — Я та самая девушка-Эджер, которая вспыхивает белым, помнишь? Причина твоей поездки в это ужасное, неприятное место, где тебе приходится общаться с немытыми простолюдинами.
— Я знал, что ты можешь вспыхнуть белым. Я не знал, насколько ты точна.
— Ты очень точен. Ты не дал моему болту попасть в тебя.
— Да, но я специально не целился в болт. Я просто послал широкий импульс магии из передней части моего тела, как щит. Он мог отбить один болт или десять.
— О. Ну что ж, спасибо за совет! Теперь я знаю, как ты это сделал.
Они посмотрели друг на друга.
— А насколько ты точна? — спросил он.
Она одарила его лукавой эджеровской улыбкой.
— У тебя есть с собой дублон?
Он сунул руку в карман и достал монету.
— Я заключу с тобой сделку. Ты подбрасываешь его в воздух, и если я попаду в него своей вспышкой, он мой.
Деклан посмотрел на дублон. Он был чуть больше четвертака из Сломанного. Он высоко подбросил его над головой. Дублон закружился в воздухе, ловя солнечный свет, сияя, как яркая искра… и упал в траву, ужаленный тонким белым хлыстом ее вспышки.
Деклан выругался.
Она ухмыльнулась, вытащила из травы все еще горячую монету, подула на нее и показала ему, слегка поддразнивая.
— Продукты на две недели. Приятно иметь с тобой дело.
— Я встречал только одного человека, который мог бы так сделать, — сказал он. — Она была снайпером-вспышкой в нашем подразделении. Как ты можешь делать это без должной подготовки?
— А ты учился вспыхивать? — спросила она.
— Да.
— Почему?
— Потому что это лучшее оружие из всех доступных, и я хотел быть хорошим в этом деле. И все в моей семье хорошо с этим справлялись. Я аристократ и должен был защищать честь нашего имени.
— У меня была гораздо лучшая мотивация, чем у тебя, — сказала она. — Когда мне было тринадцать, родители мамы погибли во время пожара в доме. Дедушка Данила курил как паровоз. Весь дом был усеян окурками, и однажды вечером он выкурил слишком много сигарет. Никто не вышел оттуда живым, даже кот бабушки и дедушки. Их смерть сломила маму. Ее душа умерла прямо тогда, но тело продолжало жить. Она начала спать со всеми подряд и не могла остановиться. С ней мог оказаться кто угодно, кто хотел ее заполучить. Женатые, слепые, калеки, сумасшедшие… ей было все равно. Она сказала, что это заставляет ее чувствовать себя живой.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Должно быть, тебе было очень больно.
— Это было совсем не весело. Люди называли маму шлюхой прямо мне в лицо. Это же Лиана одолжила тебе эту одежду? Она гонялась за мной по всей школе, распевая «сучка шлюхи». Однажды она написала эти слова на моем шкафчике большими буквами. Ты был сыном знатного человека, красивого, богатого, вероятно, всеми любимого. Бедный маленький богатый мальчик. Я была дочерью шлюхи, нищей, уродливой и презираемой. У меня было полно мотивации хорошо вспыхнуть. Я хотела засунуть свою вспышку в глотку всему миру, чтобы показать всем, что я чего-то стою.
