Джереми нахмурился.
— А почему именно в Грань? Почему именно в нашу маленькую горловину леса?
Деклан положил руки на стол и наклонился вперед.
— В Грани нет полиции или военной силы. Любое сопротивление, с которым она столкнется, будет разбито, поскольку никому, кроме Эджеров, нет дела до того, что происходит между мирами. А вот какова его цель, я не знаю. Я думаю, что он, возможно, начал с какой-то идеи завоевать Грань, создать армию гончих и отомстить всем людям, которые причинили ему зло в Адрианглии. Однако все, что он сделал, чтобы заслужить иммунитет от гончих, меняет его. Я не знаю, сколько в нем осталось человеческого.
— Я думаю, что его планы завоевания развеялись в прах, — сказала Роза. — Он просто хочет поглощать магию и немедленно съесть нас. Он прятал лицо, но его руки были похожи на лапы гончий. У него когти вместо ногтей. Если он захватит Грань, то только для того, чтобы прокормиться.
— Его невозможно переубедить, — сказал Том Бакуэлл.
Ли повернулся к нему.
— А ты откуда знаешь?
Густая борода Тома слегка шевельнулась. Лицо у него стало кислым.
— Фред Симон прислал к нему Брэда Диллона с подарками.
— Он что? — Бабушка в шоке поднялась из-за стола.
— Я говорил ему, чтобы он этого не делал, — проворчал Том. — Я с самого начала сказал, что это паршивая идея и ничем хорошим она не кончится, но с ним не поспоришь. Фред думает, что может купить весь мир.
Роза вспомнила, как Кассхорн бредил о восхитительном мужчине, которого получил в подарок. Тошнота проскочила к горлу.
— Кассхорн съел Брэда, не так ли?
— Конечно, он сделал это, — сказал Том. — По крайней мере, так сказал Фред, прежде чем он и вся его семья ускакали из Грани, как будто им подпалили задницы.
Роза потерла лицо руками. Брэд был слизняком, но умереть вот так… Никто этого не заслуживал. Она подумала о том, что мальчики могли быть съедены, и ей пришлось сжать руки под столом.
Большая ладонь Деклана легла на ее кулак. Он потер ее руку своими сухими теплыми пальцами.
— Значит, вы знаете, где находится Кассхорн?
За столом воцарилось молчание.
— Он в Моховом ущелье, — сказала Адель. — Лес там начал отмирать дней шесть назад.
Ли развел руками.
— И почему он должен это знать?
— Это его бардак, — проскрипела Эмили. — Пусть он сам с ним и разбирается.
— Это действительно хорошая мысль. — Ли повернулся к Деклану. — А почему один вы заняты этой проблемой? Почему вы здесь один-одинешенек? Это же проблема Зачарованного мира.
— Формально герцог не имеет никакой юрисдикции в Грани, — ответил Деклан. — Значит, на данный момент, это ваша проблема.
— Но они же послали вас, — сказал Джереми.
— Да ладно вам. — Том Бакуэлл хлопнул по столу своими огромными ручищами. — Он из тайных агентов, если я что-нибудь понимаю в этой жизни. Они не собираются посылать батальон, чтобы помочь нам, потому что это означало бы, что им придется признать, что психованный брат герцога сбежал с их сверхсекретной машиной апокалипсиса, которой у них вообще не должно было быть. Они послали одного парня, убийцу, и если он потерпит неудачу, они будут отрицать, что вообще что-то знали об этом деле.
— Не совсем, — ответил Деклан. Его рука все еще гладила руку Розы под столом. — У меня есть ограничение по времени. Если через две недели я не сообщу Его Светлости, что Кассхорн мертв и устройство уничтожено, герцог примет дальнейшие меры.
— Красный Легион, — тихо сказала бабушка.
Деклан кивнул.
— А что это значит? — спросил Ли Стернс.
Губы бабушки сжались в прямую линию.
— Когда приходит Красный Легион, он все сметает со своего пути.
— Вы можете укрыться в Сломанном, — сказал Деклан, — они сотрут в порошок Восточный Лапорт. Все будет выглядеть так, как будто здесь никогда ничего не было.
Ли сверкнул глазами.
— Они не имеют права!
— Представь, — сказал Том Бакуэлл. — Пятьдесят таких же парней, как он. Они придут и уничтожат это место, так что нам не к чему будет возвращаться. Именно так поступили США в Корее. Им совсем не надо, чтобы мы сидели в Восточном Лапорте и распространяли слухи об их кровавой машине. И он… — Том ткнул пальцем в сторону Деклана, — именно он будет нести ответственность за то, что мы будем стерты с лица земли. Это будет его испытание. Никто такого не захочет.
