— Несколько дней тому назад я чуть-чуть не раздобыл вам медвежонка, господин судья, — сказал Кук, придвигаясь к столу. — Истлей, принесите-ка, пожалуйста, сосновых сучьев или хоть стружек. Здесь так стало темно, что я даже не вижу, остался ли виски в моем стакане или нет.
— Каким же образом медвежонок увернулся от вас? — спросил судья.
— Я ехал в Ливисбург и уже в семи-восьми милях от цели своего путешествия, при переезде через поляну, заметил в высохшем русле ручья медведицу и медвежонка, искавших себе пищу. Со мной, правда, было ружье, но, к несчастью, неисправное, так как я и направлялся в город именно затем, чтобы отдать его в починку. Остановив лошадь, я не знал, на что решиться. Что мне было делать? Возвращаться домой за другим ружьем? Но я успел отъехать от дому уже очень далеко. Забежать к знакомому за ружьем? Но ближайшая ферма находилась милях в четырех от этого места. Пока я скакал бы туда за оружием да возвращался обратно, медведица с маленьким тем временем несомненно ушла бы в чащу, где ее ни за что потом нельзя было не найти. Я решил сделать так. Прислонил ружье к дереву, рассчитывая позабавиться испугом зверя в ту минуту, когда он заметит меня, затем, не слезая лошади, пробрался сквозь кустарник, который, по счастью, оказался не слишком густ, потом поехал напролом вперед, и так как толстый слой листьев заглушал шаги, а животные были увлечены поисками пищи, то не замечали моего приближения до того момента, когда, подойдя к медведям шагов на десять, мой пони заржал, почуяв зверей. Медведица тотчас же пустилась наутек. Я поскакал вслед за нею, а в тот момент, когда она остановилась, мой пони, легко перескочив через сосновый пень, чуть не коснулся ее своей мордой. Старая шельма в ужасе пустилась бежать без оглядки. Мой охотничий клич до того испугал ее, что она мчалась от меня, как паровоз на всех парах.
— А что же сталось с медвежонком? — спросил судья.
— Погодите. Сейчас расскажу и о нем. Я подумал, что раз матерая медведица так позорно покинула своего детеныша, то мне уже не трудно будет завладеть им, так как он еще был очень молод, — дело, надо вам сказать, происходило в начале марта. Я тотчас же и повернул назад, потому что и пони мой чувствовал себя не особенно приятно на такой опасной охоте, и возвратился на то место, где оставил медвежонка. Бедный малыш уселся спокойно за дерево и продолжал рыть землю, отыскивая червяков. Завидев меня, он спрятался было за ствол, но испугался и попытался спастись бегством. Разумеется, лошадь моя скакала быстрее маленького животного, и я скоро настиг его. Тогда проклятый медвежонок запрятался между корнями гигантской сосны и жалобно завыл. Только что собрался я спешиться и овладеть так легко доставшейся добычей, как услыхал позади страшный рев; повернув голову, я заметил, что мать вовсе и не думала бросать своего детеныша на произвол судьбы, а лезла прямо на меня. Бе лапы были подняты, а пасть с огромными зубами была оскалена, точно медведица собиралась проглотить меня. Тут уж следовало подумать о спасении собственной шкуры, а не о поимке медвежонка. Сделав поворот налево, я поскакал в чащу, преследуемый по пятам разъяренной медведицей. Бороться с ней было бы бессмысленно, у меня был с собой только нож, следовательно, ни о чем другом, кроме самого постыдного бегства, думать не приходилось. К счастью еще, медведица не долго преследовала меня и вскоре возвратилась к своему детенышу.
— Такой случай, как с вами, может случиться со всяким, кто рискнет ездить по здешним местам без оружия, или если и с таковым, но незаряженным, — сказал Смит. — Вот однажды со мной… Но что это такое? Никак ружейный выстрел?
— Да, выстрел. Наверное, Геккеру посчастливилось напасть на дичь, в чем нет ничего невероятного: никто уже давно не охотился на соляных болотах. Ну, вот нашему соседу и выпала сегодня удача.
— Так я говорил, — сказал Смит, продолжая прерванный рассказ, — что со мной произошел случай, подобный вашему, в одном фруктовом саду; вы хорошо знаете это место, Кук…
— Эй! Выйдите-ка сюда кто-нибудь! — раздался зычный голос перед дверьми хижины.
