— Сбежать-то сбежал, да не один, а с женой квакера!
— Удивляюсь, до чего может завраться человек! — сказал Баренс на ухо Куртису.
— Теперь, господа, можно и на покой. Где у вас спальня, Баренс?
— Спальня? Ну, это довольно затруднительный вопрос! Вот здесь у меня стоят три кровати. На одной спят мои дочери, на другой — яс женой, а на третью, по-моему, должны лечь те, кто постарше — Робертс и Гарпер. Куртис и Гарфорд расположатся на полу на шкурах. Ассовум тоже, вероятно, последует вашему примеру.
Краснокожий, весь вечер молчавший, очевидно, не находя никакого удовольствия в фантастических рассказах Гарпера и Баренса, большими глотками пил виски. Когда все стали собираться спать, он завернулся в одеяло и пошел было к разостланным на полу шкурам, но у камина как-то подозрительно споткнулся и чуть не упал.
— Эге, любезный, — заметил шутливо Гарпер, — никак виски ударило тебе в голову?
— Никогда не следует обременять ни себя, ни своего желудка лишней ношей, — сказал индеец, и растягиваясь на своем импровизированном ложе, — но добрый глоток виски никогда не лишний!
С этими поучительными словами краснокожий повернулся на бок и тотчас же захрапел.
— Вам все равно, с какой стороны спать? — спросил Гарпер у Робертса, раздеваясь.
— Нет! — машинально отвечал фермер.
— Так ложитесь под кровать! — рассмеялся Гарпер, укладываясь на постель.
Робертс счел за лучшее последовать примеру своего приятеля, уже храпевшего вовсю, и растянулся рядом с ним. Несколько минут спустя, в хижине Баренса раздавался только могучий храп усталых охотников да треск догоравших в камине поленьев.
Ночь прошла совершенно спокойно, за исключением только того, что выведенный из терпения возней пробравшихся в хижину со двора собак Куртис вскочил с постели, ругаясь на чем свет стоит, и выгнал их наружу.
Глава VIII
Кровавые следы. Труп
Едва бродившие на дворе фермы Баренса петухи успели возвестить наступление утра, а на небе погасли звезды, как Бетси уже поднялась, стала прибирать хижину и печь маисовые лепешки. Немного погодя она разбудила дочерей и велела им толочь в ступке жареный кофе.
— Я сто раз уже говорила твоему отцу, — сказала она дочери, — чтобы он привез мне из Литл Джена кофемолку, но он все забывает, думая только о своих охотничьих снастях; вот теперь и возись со ступкой. Небось, виски не забыл привезти!
— Перестань ворчать, моя милая! — отозвался с кровати уже проснувшийся Баренс, услыхав женины слова. — Будет сердиться.
— Тебе хорошо толковать! Разве я не права?
— Конечно, не права. Посмотри-ка там, налево вон от того ящика. Это что там за штука?
— Боже мой, да это кофемолка! — всплеснула руками обрадованная миссис Баренс. — Что ж ты раньше-то ничего не сказал, а заставил нас толочь кофе в ступке?
— Разве я видел, что вы там делаете?
— Эй, послушайте, Робертс! — закричал в это время Гарпер. — Оставьте мне хоть кусочек одеяла! Право, бессовестно стаскивать его совсем!
— Уделите мне хоть половину-то постели! — спросонок пробубнил тот.
— Половину? — спросил Гарпер. — Да с величайшим удовольствием. Только отдайте другую половину мне, а то вы захватили целых три четверти!
— Ну друзья, будет спорить, пора вставать! — сказал Баренс, подходя к камину и беря бутылку с виски. — Выпьем-ка лучше нектара, услаждающего нашу жизнь. Самое лучше средство для желудка — выпить виски натощак!
Это предложение сразу подействовало на лежавших охотников, и они поднялись с постели, исключая, однако, Гарфорда, продолжавшего храпеть во всю мочь. Лежавший рядом с ним, долго тряс его за плечо, но потом плюнул и заявил, что этот проклятый янки такой длинный, что его всего сразу все равно не разбудить.
Когда взошедшее солнце осветило вершины деревьев, Баренс с гостями уже восседали за столом, наслаждаясь вкусным завтраком, а его дочери, задав корму лошадям, выпускали из хлевов на двор свиней и домашнюю птицу.
— Знаете, Баренс, — сказал, наконец, Робертс, — поиски наших пропавших свиней придется отложить, так как срочно придется заняться делом, гораздо более важным, чем наши поросята, а между тем мне не хотелось бы, чтобы миссис Баренс стала упрекать вас за нерадивость.
