Городской трамвай медленно полз в гору, увозя среди других пассажиров обер-лейтенанта и его спутника - белобрысого Малыша.
Трамвай остановился, и они прошли к выходу. Пассажиры, посторонившись, пропустили их вперед. Когда мимо них шел немецкий солдат или офицер, лица у людей словно каменели.
Офицер и Малыш стали удаляться от трамвайных линий, поднимаясь все выше, к живописным желтым скалам, которые когда-то омывались волнами Адриатического моря.
Слева открывался вид на долину. В долине темнели виноградники. Аккуратные домики казались отсюда совем крохотными. А за домами - скалистые горы, вершины которых покрыты редкими соснами.
Местечко это называлось Опчиной.
Обер-лейтенант и солдат остановились у большой отвесной скалы.
- Вот что, Вася, - тихо заговорил обер-лейтенант, обращаясь к Малышу. Что это ты, в самом деле, вздумал ходить по городу, обнявшись с Анжеликой?
Вася озорно улыбнулся:
- Так делают все немцы.
- Не нужно, Вася. Это может вызвать у местных жителей неприязнь к Анжелике. И потом - Анжелика очень красивая девушка, другим солдатам захочется последовать твоему примеру.
Лицо у Васи стало серьезным, выцветшие брови нахмурились.
- Хорошо, - сказал он. - Если так нужно, я не буду больше обнимать Анжелику.
"Совсем еще мальчик!" - подумал обер-лейтенант. Он вытащил карманные часы и поглядел на циферблат.
- Странно... Что бы это могло значить?
- А сколько прошло?
- Тридцать одна минута.
- Нужно тридцать.
Они встревоженно переглянулись.
- Вася! - послышался вдруг сзади горячий шепот. Оба оглянулись на голос. Неподалеку от них стояла взволнованная Анжелика. Щеки ее пылали. Она была сейчас небывало красива, - так, во всяком случае, казалось Васе.
- Ну как? - приблизившись к ним, спросила Анжелика.
Обер-лейтенант снова взглянул на свои карманные часы.
- Сколько? - спросил Вася.
- Тридцать три минуты, - мрачно сказал обер-лейтенант.
Лицо Анжелики потемнело. Она вопросительно посматривала то на Васю, то на офицера.
- Ничего не понимаю, - сказал обер-лейтенант. - Ты хорошо раздавил капсюль в уборной?
- Да... тридцатиминутный... и вложил детонатор в взрывчатку в сумке.
- Так в чем же дело? - нетерпеливо воскликнула Анжелика.
- Может быть, они обратили внимание на сумку, оставленную под столом? спросил Вася.
- Не думаю. Кроме того, другие-то порции взрывчатки не под столом, а в уборной, под диваном, на втором этаже, за радиатором...
Он оборвал фразу. До них донесся глухой взрыв, подобный далекому залпу орудий. Все трое посмотрели вниз, в ту сторону, где раскинулся город. В районе улицы Гегга поднялся столб желтоватого дыма. Дым почернел и стал медленно оседать на город: казалось, кто-то накинул на улицы зловещее покрывало.
- Вива! - звонко выкрикнула Анжелика.
Дым, смешанный с пылью, стал постепенно рассеиваться...
Анжелика улыбнулась и, понизив голос, сказала так тихо, как будто открывала друзьям сокровенную тайну:
- А знаете, товарищ Михайло, как называют вас местные жители? Своим Спартаком...
Из-за ближних скал показался вдруг коренастый человек в сером пальто и мягкой шляпе. Он одним прыжком достиг трех друзей и увлек их за большую отвесную скалу.
Мимо того места, где они недавно стояли, грузно топая сапогами, прошел немецкий патруль.
Когда патруль удалился, незнакомец обернулся к Михайло и сказал на ломаном русском языке:
- Надо быть поосторожней, парень, когда взрываешь дома!
Михайло резко выпрямился.
- Не понимаю! - надменно произнес он на немецком языке, глядя прямо в серые глаза незнакомцу.
- У нас нет времени для пререканий! - улыбнулся незнакомец. - Я должен сообщить вам нечто важное.
Михайло молчал и продолжал взглядом изучать незнакомца.
Тот в нерешительности оглянулся на Васю и Анжелику. Взглянул на них и Михайло. Вася и Анжелика молча отошли в сторону.
- Передайте в штаб бригады, - доверительным тоном сказал незнакомец, что сегодня наш самолет не
появится над высотой семь. И назначьте мне время новой встречи.
Михайло смотрел на незнакомца, стараясь не пропустить ни одного его жеста. Тот пошарил в карманах и, достав сигареты, закурил. Михайло заметил, что сигареты были итальянские и на пачке нарисованы карандашом женские ножки. Впрочем, это не имело сейчас никакого значения. Гораздо более важным было то, что незнакомец откуда-то знал Михайло, знал даже и то, что сегодня над высотой семь должен был появиться самолет.
