Майор Черноусов вынес мальчика из кузова машины, положил на шинель, присел рядом.
Пастушок застонал.
— Ничего, малыш, крепись!.. — подбодрил его Табаков.
Черноусов хмуро глянул на него:
— Не уберег мальчишку… Смотреть на тебя тошно.
Табаков молчал. Его суровое, изъеденное оспой лицо помрачнело, и весь он как-то сгорбился.
— Убитых обыскали?
— Так точно! Вот их документы. Это обер-лейтенанта, а вот эти — солдат.
— Хорошо, разберусь. Ну, а на машине что?
— Продукты, товарищ майор. Сахар, консервы, макароны, сигареты и еще что-то в этом роде.
— Тоже неплохо! Раздать быстренько народу. Да будем уходить отсюда.
Машину разгрузили, откатили в сторону под деревья, прокололи скаты, разобрали мотор и на всякий случай замаскировали зеленью. Потом автомобиль прикрыли ветками, а на крышу кабины положили бревно. Издали его можно было принять теперь за танк.
2
Перестрелка у обочины дороги привлекла внимание гитлеровцев.
В селе Тулинцы все пришло в движение: забегали связные, зазвенели телефоны. Офицеры подняли солдат по тревоге и повели на оцепление леса. Но приблизиться к нему они не решились. Замеченная на опушке леса замаскированная автомашина смутила их. Начальник гарнизона в селе Тулинцы полковник фон Румпел связался по телефону с командиром расположенной в нескольких десятках километров от Тулинц танковой бригады и просил спешно прислать ему танки для подавления советских парашютистов. Сильно волнуясь, полковник фон Румпел доказывал, что не рискует вступить в бой, так как, по данным разведки, у парашютистов имеются танки. Его успокоили и заверили, что помощь будет прислана немедленно.
Фон Румпел облегченно вздохнул и повесил трубку.
Одновременно с ним на другом конце провода положил трубку и майор Черноусов.
— Пообещал ему танки, — сказал комбат и улыбнулся.
— Неужели поверил? — недоверчиво переспросил Табаков.
— А это не столь важно. Важно то, что пока не стреляют, и мы успеем выбраться отсюда. Кстати, Назаренко! — обратился Черноусов к лежащему на земле телефонисту. — Мы уходим, а ты вместе с Кухтиным подежурь еще немного. Если будут требовать генерала, отвечай: «Просил не беспокоить». Если же кого другого, то — «занято», «не отвечают», «на линии повреждение» и так далее. В общем нам нужно еще минут десять. Ясно?
— Понимаю! — тихо ответил солдат и, нажав клапан, уже громко в трубку кому-то по-немецки ответил «занято».
Дело было в том, что Никита Назаренко обнаружил телефонную линию, подключился в нее и в короткое время установил почти все позывные штабных офицеров. Эту линию, связывающую между собой два гарнизона, Назаренко предложил Черноусову отвести в глубь леса, где и было организовано нечто вроде коммутатора. Таким образом, линия работала, но гарнизоны между собой говорить не могли. То и дело Назаренко отвечал в оба конца свое неизменное «занято».
Широкоплечий, не уступающий по силе своему другу Алексею Сидорову, Назаренко до войны учился в институте иностранных языков. Он хорошо говорил по-немецки и при действиях в тылу врага был незаменимым для командира батальона человеком.
Гитлеровцы нервничали, кричали на телефониста, угрожали ему. Назаренко нарочито испуганным голосом оправдывался, доказывал, что это не от него зависит, потом извинялся и прекращал разговор.
Между тем немцы открыли из Тулинц артиллерийский огонь по лесу. Один из снарядов угодил в замаскированную на опушке леса автомашину, и она загорелась, распространяя по лесу едкий темный дым. Потом на опушке показались гитлеровцы. Плотное полукольцо, обхватывавшее с трех сторон лес, все сжималось и сжималось, и когда до опушки леса оставалось не больше двухсот метров, артиллерия прекратила огонь. В ход были пущены автоматы. Ни на минуту не прекращая огня, гитлеровцы, наконец, ворвались в лес. Но он уже был пуст. Майор отвел свой батальон в соседний лес, где парашютисты, заняв круговую оборону, рыли окопы.
Гитлеровцы собрались возле сгоревшей трехтонки и посмеялись над своими разведчиками, принявшими автомашину за танк, потом по следам батальона пошли через поле в соседний лес.
Оторвавшись от своего подразделения, впереди шагали два рослых белобрысых, чем-то похожих друг на друга солдата.
