Семьсот лет назад в Китае и Европе образованная элита должна была овладеть несколькими умениями. По завершении образования ученик-конфуцианец должен был преуспеть в каллиграфии, стрельбе из лука, музыке, поэзии, верховой езде, ритуальных церемониях, освоении важных текстов. Его современник в Европе должен был усвоить тривиум (грамматику, риторику и логику) и квадривиум (музыку, геометрию, астрономию и арифметику). От учеников не требовали, чтобы они понимали и применяли полученные знания, хороший студент просто повторял – часто дословно запоминая – мудрость интеллектуальных наставников – Конфуция или Мен-цзы на Востоке, Аристотеля или Фомы Аквинского на Западе. Возможно, именно об этом говорила та китайская преподавательница психологии, о которой я упоминал в предыдущей главе: «Мы столь долго делаем так, потому что знаем, что это правильно».
Профессионального образования, каким мы знаем его сегодня, не существовало. Обычно молодые люди учились своему ремеслу у старших членов семьи или их отдавали в подмастерья к мастеру: «У молодого Джонса хорошие руки, его нужно послать учиться к цирюльнику Катеру, чтобы он научился стричь волосы и вскрывать нарывы». Лишь духовенство пользовалось более формальным механизмом отбора, обучения и посвящения в духовный сан.
Ренессанс положил начало медленным, но неотвратимым переменам в западном образовании. Хотя образование сохраняло религиозную направленность – которая имеет место до сих пор, – оно стало более светским.
Сегодня большинство учителей не имеет религиозного образования, религиозные тексты утратили свое значение, а нравственное воспитание считается обязанностью семьи, сообщества и церкви, а не бременем, лежащим на плечах учителя. (Отметим, что, когда другие общественные институты терпят неудачу в деле нравственного воспитания, ответственность за нее вновь перекладывается на школу. Подобная тенденция проявляется и сейчас, особенно в США, где популярна идея возвращения религии в общеобразовательные школы.) Изучение накопленных человечеством знаний, устное повторение и письменное конспектирование все еще очень важны, однако сейчас уже многие признают, что не все знания пришли к нам из прошлого и обучение лучше всего строить на основе опыта, а научные теории, особенно в естественных науках, со временем меняются.
В прошлом веке начали активно развиваться профессиональные специализированные учебные заведения. Теперь никто просто не «изучает» закон, сегодня человек идет в юридическую школу. Медицинское образование уже нельзя получить на заочных или вечерних курсах – чтобы стать профессиональным врачом, нужно учиться в вузе около десяти лет. Лишь соответствующие институты могут выдать (или аннулировать) необходимую лицензию. Все чаще будущие менеджеры и руководители учатся в бизнес-школах, на разнообразных семинарах и в самих корпорациях, создавших у себя учебные центры.
Все эти усилия в области образования направлены на приобретение необходимых дисциплинарных знаний, мыслительных навыков, моделей поведения. Изучает ли человек естественные науки в младших классах, физику элементарных частиц в средней школе, принципы гражданского права в юридической школе, или основы маркетинга в бизнес-школе, цель обучения одна: искоренить неправильный или непродуктивный образ мышления, заменив его мышлением, свойственным профессионалу.
Почему же, несмотря на все усилия, столько студентов мыслит непродуктивно? Основная причина, по моему мнению, состоит в том, что ни преподаватели, ни ученики, ни политики, ни обычные граждане не понимают разницы между предметом и дисциплиной. Как правило, люди изучают предметы. Так же, как большинство их учителей, они полагают: задача в том, чтобы запомнить определенное количество фактов, формул и цифр. Изучающие естественные науки студенты знают наизусть определения основных терминов, формулу ускорения, количество планет, атомные веса или лицевые нервы. Математики учат ключевые алгебраические формулы и геометрические доказательства. На уроках истории ученики копят в памяти названия и даты основных событий и эпох. Они знают, кто и когда создал самые важные произведения искусства. Знакомясь с науками, они запоминают специфику конкретных экспериментов и термины основных теорий. В юридической школе усваивают факты судебных дел. В медицинских вузах запоминают названия костей человеческого тела. В бизнес-школе вязнут в крупноформатных таблицах и учатся использовать терминологию продаж и коммерческой деятельности. Затем студентов экзаменуют и, если они прилежно учились, считается, что они с успехом прошли курс. Как показано в пьесе (и снятом по ней фильме) Алана Беннета «Любители истории» (The History Boys), подобные подходы практикуются даже в Оксфорде
