Меня эта работа устраивала тем, что это было рядом с домом, буквально в пяти минутах. И второе немаловажное обстоятельство: я мог после каждого дежурства иметь свободными двое суток для своих дел.
Обычно работа уматывала под конец смены не тяжестью, а теми отвратительными условиями, в которых приходилось работать. Котельная наша была маленькой и отапливала лишь одно здание, в котором располагалась контора ККПиБ. Здание было двухэтажное, и в нем помимо конторы находилось еще несколько кабинетов других организаций: речной спасательной станции, ДОСААФ, Горгаза. Здание стояло в красивом месте, прямо на крутом берегу Оки, рядом с речным вокзалом. Прямо из двери и из окон котельной было хорошо видно Оку и противоположный берег с дорогой в Поленово. То и дело где-нибудь рядом пристраивались приезжие художники-москвичи и писали с натуры местные пейзажи. Ими тут можно было залюбоваться в любое время суток и года.
И как эта прелесть природы не вязалась с условиями работы, которые были созданы в котельной! Я проработал там весь отопительный сезон, и ни разу наш вентилятор, вделанный в сквозную нишу над дверью, не завертелся. Поначалу мы обращались по этому вопросу к начальству, но всегда был только один ответ: и до вас люди здесь работали, и ничего ни с кем не случилось. Ответственный за технику безопасности соглашался с нами, что, действительно, так работать нельзя, но разводил руками: что поделаешь, в вентиляторе сгорел мотор, и уже два года не могут получить новый. Ремонтировать же этот у них здесь некому.
Даже когда в котельной не работает подача воздуха в топку, то и тогда в ней столько копоти и газа, что хрустит на зубах, першит в горле и ест глаза. То и дело выскакиваешь на улицу и стараешься вообще больше бывать на улице.
А когда включишь дутье, то и минуты не вытерпеть внутри: котельная моментально наполняется дымом, газом и пылью до такой степени, что в открытую настежь дверь дым валит так, будто там жгут костер из резины. После каждого включения дутья приходится долго-долго проветривать котельную, чтобы можно было туда войти. Особенно плохо было дело зимой в морозы. Выскакивать на улицу не больно-то приятно, но и сидеть в котельной тоже невозможно. В таких случаях мы отсиживались в кабинете у спасателей: он находился у нас за стенкой, и окна выходили в ту же сторону, что и наши окна и дверь. А гул от работавшего мотора для дутья был таким сильным, что сквозь стены можно было следить за работой в котельной по этому гулу или по валившему из двери дыму.
После смены в таких условиях не так-то быстро придешь в себя.
Платили же нам минимальную ставку — около 80 рублей в месяц.
Я за всю свою жизнь никогда не состоял в профсоюзе. И мне каждый раз на новом месте работы приходится объясняться по этому поводу. Вот и здесь меня тоже стали тащить в профсоюз, а я, как всегда, отказался. Обычно отказ от членства в этой так называемой рабочей организации вызывает удивление у окружающих: не сектант ли? Главный козырь и приманка здесь — оплата дней, пропущенных по болезни. Мне, как не состоящему в профсоюзе, оплачивают в таком случае лишь 25 % оклада, а члену профсоюза 90 и даже юо %. И поэтому, естественно, вызывает удивление поведение человека, отказывающегося от этого блага. Я же не вступаю в этот союз из принципиальных соображений: считаю его несамостоятельным придатком государственного аппарата, одним из рычагов, при помощи которых держат в повиновении рабочих.
В этом я убедился, пройдя через многие рабочие коллективы. Мне пришлось поработать и на комсомольских стройках 1950-х годов на строительстве крупнейших гидроэлектростанций и ГРЭС, в геологоразведке и на рудниках, на промышленных предприятиях. И везде профсоюз лишь помогает держать рабочих в повиновении и бесправии. Наши профсоюзы никогда не противятся увеличению нормы выработки или снижению расценок, никогда они не противятся и повышению цен на продовольствие, никогда не протестуют против уже вошедших в норму так называемых субботников и воскресников, неоплачиваемой работы. Вся промышленность если и справляется с планом, то только за счет авралов и сверхурочных, которые тоже не оплачиваются.
