-- Здравствуйте.
-- Здравствуйте.
-- Ну, как тут у вас дела?
-- Да ничего.
-- Поют детки?
-- Поют.
-- Можно послушать?
-- Можно. До-ля-фа. "Боже, царя храни".
-- А еще какие песни ваши детки поют?
-- "Коль славен".
-- А еще?
-- "Во саду ли, в огороде".
-- А местные, малороссийские -- не поют?
-- Бывает, что и свои споют.
-- Ага... Ну, спасибо-с.
А потом -- в учительской:
-- Ну-с, вот что. Вы бы, пожалуй, подали бы прошение... пока -- о переводе на хутор. Это я, только детей ваших принимая во внимание, не увольняю вас вовсе...
-- Да за что же?
-- Так, знаете, "для пользы службы".
И уедет себе инспектор.
А теперь...
Теперь и всеукраинский день музыки есть, не то что "Ой, за гаем-гаем...". Теперь мы -- украинцы, и никто никого об этом по телеграфу не извещает, и никто за это нигде кандалами не бряцает...
И уже десять лет!
И все будто бы так просто, что иначе и быть-то никогда не могло.
И живем мы, украинцы, и живут вместе с нами русские и немцы, болгары и поляки, молдаване и греки.
И каждый народ имеет свою школу, суд на своем языке и даже целые свои районы.
И за чубы друг друга не таскаем.
А перейдите-ка из нашего Подолья всего-навсего за реку Збруч -- и сразу вас за решетку.
И сколько слез и крови надо пролить, чтобы добиться своей украинской школы! А есть ли хотя бы в той же Польше украинский суд?
А напишите вы там какое-нибудь прошение по-украински -- что с вами там сделают? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот вам и революция!
Вот вам и Октябрь!
1927 ______________________________________________________________________
Как от головного атамана
одна "могила" осталась
(Сказка)
Петлюра, который последнее время
жил в Польше, на днях бежал оттуда
с паспортом на имя Степана Могилы.
(Из газет.)
Жила себе, была себе великая Петлюра.
Жила себе эта Петлюра в Польше, панам пятки лизала. Украину продавала, головным атаманом себя называла, денежки народные в Варшаве проедала, "войско" свое в Польше за колючей проволокой истязала, на Украину воротиться желала.
Жила себе и жила...
Кабинеты министров созывала, рады разные собирала, "универсалы" к "своему" народу писала -- все потому, что на Украину воротиться желала.
Желала, желала, желала, желала...
Сидела и желала.
Сидела Петлюра, сидела и желала, а того и не ведала, не знала, что уже в "могиле" обеими ногами стоит.
Четыре года желала... Вдруг -- гоп! -- и она уже не великая Петлюра, а великая Могила...
Понабежали польские паны, паны шляхетные, те самые, что Петлюру угощали да привечали, одевали-обували и золото ей давали. Глянули -нет головного атамана Симона Петлюры, а сидит перед ними Могила...
-- Пропали, -- воют, -- наши денежки!
-- Пустите, -- бормочет Могила, -- пустите меня, па-ночки, в Венгрию... Я там сам себе курган насыплю...
-- Сыпь! -- говорят паны. -- Чтоб тебе и вдоль и поперек хватило. А нам кто деньги отдаст?
-- Пусть вам Петлюра, -- говорит Могила, -- отдаст... А я Могила!.. Голый! А с голого -- как со святого... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Стоит курган, петлюрина могила, на венгерской земле. Воробьи на нее прилетают, хвостиками машут и чирикают:
Поганая Петлюра
Панам лизать умела,
Панов она любила,
Да с тем и околела...
1924 ______________________________________________________________________
Мы -- такие!
Американцы были взволнованы страшно: приехала делегация советских ученых-почвоведов.
Большевистские ученые!
Чем их угощать?
Что они едят?
Как к ним подступиться, как с ними держаться?
Подойдешь к нему, а он еще накинется, цапнет, да голову и откусит...
Суеты было... Страху было. Трепету...
А не пойти, не поглядеть -- нельзя: как-никак -- делегация. И с другой стороны -- интересно: живые ведь большевистские ученые...
Большевистские!
Лютый народ!
Кроме как про "зверства", разговоров и не было и быть не могло.
Пошли. Встречали.
Детей попрятали. Жен попрятали. Впереди -- те, кто посильнее. Сзади -- те, кто послабее. И -- в панцирях...
А вот и советские ученые.
Академик Глинка, профессор Соколовский, профессор Виленский...
