Не пали. Двести раз не пали…
А теперь научились не падать. За две недели не падем…
Названия нам, должен вам сказать, нашими врагами очень здорово подобраны:
Вот кто мы?
1. Узурпаторы.
2. Ярыжники.
3. Бандиты (красные).
4. Палачи (красные).
5. Взбунтовавшаяся чернь.
6. Дьяволы (красные)
7. И вообще сволочь (красная).
Вот это, значит, мы…
Что же мы делали все это время?
Одна-единственная была у нас работа:
"Вели страну к гибели…"
Если сложить о нас "предложение", то по синтаксису Петрова или Смирнова это "предложение" будет "слитным" и окажется примерно следующего содержания:
"Узурпаторы, ярыжники, палачи, взбунтовавшаяся чернь, дьяволы, и вообще сволочь, вели страну к гибели…"
В этом предложении 5 подлежащих и одно сказуемое.
Сказуемое — вели…
Куда вели?
К гибели…
Кого вели?
Страну вели…
Ну уж коли мы ее, "страну" эту, куда-то вели, значит, мы ее куда-то уже довели… До какой-то погибели все-таки довели.
Давайте поищем той погибели, до которой мы страну довели.
Какая-такая может быть для страны погибель?
По-нашему, вот такая:
1. Политическая погибель.
2. Культурная погибель.
3. Экономическая погибель.
Начнем с первой, с погибели политической…
Гибла уже наша бедная страна политически, до того, можно сказать, гибла, до того она погибала, что не выдержали гуманные сердца всех стран и на Западе и на Востоке и давай они нас признавать и де-юре и де-факто… И попризнавали…
Довели мы уже страну до окончательной, как говорят, "ручки"… Взять бы да и погибнуть себе потихоньку…
Не дали… Признали…
И теперь мы уже "международным объектом" являемся… Да еще и таким объектом, что Чемберлен себе бутылки с горячей водой к животу прикладывает.
Такова вот наша политическая погибель.
Давайте за культурную погибель возьмемся…
Так вот и начали мы культурно погибать.
— Погибаем?
— Погибаем!
— Ну уж коли погибаем, так давайте хоть грамотными погибнем.
— Давайте, — говорим.
И взялись мы за всеобщее обучение, взялись за ликбезы…
Погибать, так образованными.
Создавай школы, создавай вузы, создавай театры, музеи, дома крестьянина и хаты-читальни, издавай книги, издавай газеты… Погибель веселее будет…
Так вот теперь и гибнем…
К десятой годовщине Октября не будет у нас и вот-такусенького неграмотного…
Ляжем, газету или книгу в руки и будем погибать потихонечку. Культурно погибать будем.
Такова наша культурная погибель.
Экономическая погибель.
И тут мы точно так же гибнем…
Только опять-таки:
— А чего нам погибать без ничего? Давайте новые заводы строить. Давайте Днепрострой строить, давайте скооперируемся… Чтобы гибнуть было в чем. Погибая, хоть загрохочем так, что грохот по всему миру прокатится…
Так и взялись…
Днепрострой строим.
Заводы и сельскохозяйственные, и металлургические, и тракторные, и паровозостроительные, и вагоностроительные строим.
Кооперация создается.
Селяне в крик:
— Погибать — так с трактором.
Осточертело с плугами гибнуть.
И лопочут сейчас три тысячи тракторов на одной только Украине.
В самом деле: погибель с пшеничным хлебом, да с сахаром, да еще если и пан на тебя не смотрит — не такая уж страшная погибель. Гибнем с удовольствием. Пошли нам судьба и впредь такую погибель.
1925
Перевод И. Собчука.
Сегодня в дворянском собрании съезд
(Из подслушанных разговоров.)
Что, если бы на сессию ВУЦИКа да пустить настоящего дворянина, с кокардой, с красным околышком на фуражке, со "Станиславом" в петлице и в николаевской шинели?
Умер бы!
Вот так посмотрел бы, схватился бы сразу за палку, потом за "Станислава", потом за лоб.
А потом покраснел бы, а потом посинел, а потом бы крикнул:
— Ввв…
А потом упал бы.
А потом захрипел.
А потом задвигал бы правой дворянской ногой, отдал бы богу милосердному свой дворянский дух.
И если бы на том свете тот дворянин встретился с харьковским предводителем, то заплакал бы.
И долго бы плакал дворянин слезами дворянскими.
— Помилуйте же душу мою, ваше превосходительство! В вестибюле нашего собрания — мужик!
— Ну?! Мужик?!
— Мужик, ваше превосходительство! В кирее, в шапке, в рваных сапогах, ваше превосходительство!
— Ну?! В шапке?!
— В шапке, ваше превосходительство! Трубку курит, ваше превосходительство!
