Ринат зажался в уголке за торшером и, направив на вход пистолет, смог-таки не подстрелить появившегося как привидение, Романа. Мотнув стволом, Ринат указал на лежащие на полу тела. Двое были точно мертвы, один был просто стянут ремнем. Его перепуганные глаза смотрели на Романа и говорили больше, чем тихо мычащий и забитый кляпом рот. Быстро его скрутил Ринат. Что-то очень быстро. И где только научился?
Роман, пригибаясь, чтобы, не дай бог, его не заметили из дома напротив, добрался до связанного и, наклонившись к самому уху, тихо и жестко сказал тому:
– Щас, кляп выну… пикнешь, пику в глаз засуну, ясно, козел?
Он потянул кляп на себя. Это оказалась полоса материи. Она даже не выскочила изо рта, а появлялась из него словно лента фокусника из кармана. Блин, ну Ринат, ну садист… Это как же он столько запихал-то в него?
– Как зовут?
– Женёк я… Не убивайте тока! Я же в ваших не стрелял! Я маленький человек, начальник…
«Начальник», – ухмыльнулся про себя Роман. Свои. Вернее, Улемовы…
– Короче, ты, – как можно весомее, давя связанному на бедро своим коленом, сказал Роман. – Иди сейчас к своим. Кто там у вас старший, и говори ему, мол, честной народ желает говорить, а не биться. Коли захочет он говорить, пусть завтра поутру к этому дому выходит… Один выходит. Я только с одним говорить буду. А то начнете галдеть, шпана подзаборная… А коли не захочет, то к обеду ваши хладные тушки я показательно разложу на асфальте. И тебя лично… Не передашь если, вот он, – Роман показал на Рината, – он тебе правое яйцо отрежет и вместо этой тряпки вставит, чтобы не орал от боли. А коли слышно тебя будет, то и остальные причиндалы запихает. Усек? Отлично.
Роман еще раз взглянул на почти не верящего в свое счастье мужика и отполз к Ринату.
– Я пошел… – сказал он и направился к выходу. – Догоняй…
Когда они вернулись к Артисту, тот откровенно нервничал и пытался отвлечься хотя бы на еду.
– Ну что? – спросил Артур, ковыряя вилкой в банке с подогретой и растопленной тушенкой.
– Нормалек, – ответил Ринат, заполняя магазин новыми патронами. – Завтра поутру посмотрим. Скажи своим, чтобы не стреляли, коли увидят кого. И это… нас завтра, пока не появятся, не будить. О'кей?
– Ну, ладно, – ответил Артур. И, обращаясь к Роману, спросил: – Ну, а кто они все-таки?
Роман, развалившись на койке возле стены, ответил:
– А… Шпана… перезрелая.
Однако утром на окраину вышел старик далеко не шпанового вида…
Он выслушал Романа и ответил:
– Ну, добро… Тока я, молодежь, не главный. Короб у нас главный. Надо мне у него спросить, что он думает.
– Я же сказал, чтобы пришел старший! – зло проговорил Роман. – Или вы хотите, чтобы я сейчас эту деревню разнес?
– Да кто ж в своем уме-то сам пойдет сразу? Он вот меня послал.
– Хорошо… – сказал, щуря глаза, Роман. – Слушай меня, старик. Иди к своему коробу, кубу, параллелепипеду и говори ему следующее. Через час здесь должны стоять все из его кодлы… Иначе… сам понимаешь, старик, я минометами все здесь срою.
Старик ушел, а Роман и Ринат еще потоптались на неожиданно вышедшем из-за туч солнышке и только спустя минут двадцать вернулись к Артуру.
– Погода классная, а из-за этих козлов даже не погреться на солнышке, – ворчал Артист, настраивая прицел своего карабина.
– Да иди ты, грейся, – сказал Ринат, падая на кровать. – Они сейчас там муху боятся подстрелить. Тебя-то уж подавно не тронут. Он как про минометы услышал, так чуть в штаны не наделал, этот дедок, я имею в виду.
– Кстати, а сколько их у тебя? А то я так бодро расписал ему перспективу… – спросил Роман, отхлебывая из кружки свой уже с утра остывший чай.
Делая гордое выражение лица, Артист ответил:
– Один!
Сказать, что Ринат и Роман посмеялись, это не правда. Они замучили Артиста своим ржанием.
– Да я… Да всем… Да всех… Из минометов! – надрывался Роман. – Я… как разверну минометы…
Артист и сам тихонько посмеивался.
Не долго ждали, пока появятся обороняющиеся. Наконец они вышли. Все с оружием.
Появились и бойцы Артура. Они нагло шли к вооруженным людям, нисколько их не боясь. Когда их обыскали и отобрали все, включая бритвы и ножи, к ним вышли Артур и посланцы Улема. Они еще хохотали над артиллерией поискового отряда. Даже встав перед выстроенными защитниками деревни, продолжали улыбаться.
