— До сих пор мы считали себя хозяевами.
— Почему «до сих пор»?
— Да потому, что теперь нами помыкают, как батраками.
— Язык-то у вас остер, — поморщился Малм. — Видно, что вы бывалый солдат. Я люблю, когда говорят прямо. А почему вы дома?
— Разве нам запрещено быть дома?
— Но вы же в форме, да и по возрасту вы должны быть на фронте.
— Я приехал на побывку.
— Кто вас отпустил?
Васселей — в который уже раз — показал свои бумаги. Малм долго читал справку, написанную по-русски и от руки. Вернув ее, он сказал, что для них она не действительна.
— Зато действительна для меня, — вызывающе ответил Васселей.
— Куда вы ранены?
— Ноги лишь остались целы, чтобы ходить, да голова, чтобы думать.
— Мы направим вас в Ухту. Наш врач переосвидетельствует вас.
— А если я не пойду?
— Вас поведут.
— Да? Значит, это и есть освобождение Карелии?
— Мое дело приказывать, а не уговаривать, — оборвал разговор Малм и быстро ушел в горницу.
— А-вой-вой! — заплакала Анни. — Что же теперь будет? Только вернулся домой — и уже в Ухту. Увезут и больше я не увижу тебя.
— Не так-то легко меня увезти, — успокоил ее Васселей, а про себя решил, что сегодня же уйдет в лес, к отцу. «А может, с Мийтреем в Кемь податься. Кто же этот красный, которого Малм велел привести?» — думал он.
Этим красным оказался… Мийтрей. Не прошло и получаса, как капрал, выполняя приказ Малма, на виду у всей деревни привел Мийтрея в дом Онтиппы. И наверно, не было в деревне человека, кто бы не пожалел бедного Мийтрея. Каким бы он ни был — хвастун и вообще трепач, — все же человек свой. Да у кого нет недостатков? Как знать, может, в последний раз его видят.
Войдя в избу, Мийтрей посмотрел на братьев и процедил сквозь зубы:
— Уже донесли… Сколько же вам заплатили?
Паавола втолкнул Мийтрея во вторую избу.
— Как же это так? — всполошилась Маланиэ. — Надо сказать Мийтрею, что вы ничего не доносили.
— Как теперь скажешь? — Олексей тоже был встревожен. — Бедный Мийтрей! Как бы они не «освободили» его раз и навсегда…
Маланиэ быстро напекла оладий и велела Олексею отнести их Малму.
— Иди погляди, что они там…
Когда Олексей с оладьями на тарелке вошел в горницу, Малм и Мийтрей сидели за столом. Малм сидел спиной к двери, Мийтрей боком. На столе среди посуды лежал какой-то большой лист бумаги. Олексею показалось, что это была карта. Прежде ему приходилось видеть карты у лесоустроителей. Заметив Олексея, Мийтрей вздрогнул: вид у него был испуганный. Малм недовольно поморщился и сложил карту.
— Прошу прощения. Я вот… — растерялся Олексей.
— Гм… — Малм поперхнулся. — Не стоит извиняться. Вы же у себя дома.
— Да, я говорил, говорил это! И вам не побоюсь сказать! — вдруг с пафосом заговорил Мийтрей. — Недолго вам хозяйничать на нашей земле!
— Ясно, ясно, — Малм движением руки остановил его. Потом достал из-за самовара четырехгранный штоф с вином. — Хозяин, может, выпьете рюмочку? Ведь мы с вами соплеменники, финны и карелы — как родные братья.
— Да я не… Вот в молодости, давно это было… — замялся Олексей, но отказаться от Предложения Малма все же не посмел.
— Выпей и ты, — Малм налил водки в чашку и подал Мийтрею. — В аду тебе выпить не дадут. Или, может, ты хочешь в рай?
— Мне все равно. — Мийтрей взял чашку. — Лучше бы туда, где дают выпить.
Малм чокнулся с Олексеем. Чокаться с Мийтреем он не стал.
Мийтрей залпом выпил и сказал Малму вызывающим тоном:
— Меня вы можете расстрелять, но всех вам все равно не убить. Все равно настанет день возмездия, и тогда вам ничего не простится.
Олексей с жалостью смотрел на Мийтрея. Что бы там ни говорили, а все-таки Мийтрей свой человек и не из трусливых. Эх, был бы он поосмотрительнее, ведь ни за что сложит голову.
Мийтрей мрачно взглянул на Олексея:
— Якшайся, Олексей, с ними, якшайся. Но не забывай, что придет еще день расплаты…
— Хватит! — оборвал его Малм. — На этом ты свою агитацию прекратишь. Капрал, ко мне! — и он приказал вбежавшему Пааволе посадить Мийтрея под арест и не спускать с него глаз.
— Пусть готовится в дорогу, — добавил Малм.
— Куда вы его отправляете? — испугался Олексей.
— Красные — враги карельского народа. Большевистских агентов надо расстреливать.
