— Я думаю, к лесу надо прорываться. Тут мы и минуты не протянем. Намотают нас на гусеницы и костей потом не найдут, — предложил Борман.
— А из леса мы им нервишки потреплем. — Череп поднял свой пулемет.
— Под такой огонь?! Ребята, вы что? — переводя взгляд то на одного, то на другого, сказал Чуха.
— Думаешь, он стихнет? — усмехнулся Борман. — Тут-то нас точно перестреляют. Пошли давай.
Череп первый выскочил из воронки и, низко наклонившись, побежал к лесу. За ним последовали остальные. Наперерез следопытам устремился, объезжая воронки, немецкий мотоцикл с установленным на коляске пулеметом.
Спирт обернулся и дал по мотоциклисту несколько коротких очередей. Тело мотоциклиста упало на руль, машина въехала в воронку, перевернулась и заглохла.
То, что Череп назвал странной хреновиной на гусеницах, было бронетранспортером SdKfz 251, вооруженным двумя огнеметами Flammenwerfer с запасом горючей смеси объемом в семьсот литров.
Бронетранспортер быстро двигался на следопытов, не давая им возможности уйти в лес. Сократив расстояние до ста метров, он выстрелил струей пламени. Горящая смесь легла огненной стеной перед следопытами, отрезав им путь. Запахло горящей нефтью. У Черепа, оказавшегося ближе всех к вспыхнувшей смеси, сгорели брови.
— Все, кранты. Зажали, сволочи. — Борман прикрыл лицо рукой, защищая его от жара пламени.
— Значит, судьба такая. Больше ничем помочь не сможем предкам. Так что двигаем к озеру. Под прикрытием огня добежать до него шансы есть. — Спирт посмотрел на приятелей.
— Рванули, парни, — согласился Борман, и следопыты побежали что есть мочи навстречу заходящему солнцу.
* * *
Дав последнюю очередь по немцам из пулемета, Череп с сожалением положил «Дегтярев» на землю и тоскливым взглядом окинул озеро. Спирт и Чуха уже были там. Борман скинул с себя тяжелый ремень с подсумком и зашел в воду последним.
Когда они доплыли до середины, на склон берега выехал все тот же бронетранспортер. С десяток немецких солдат не торопясь спускались к воде. Бронетранспортер вновь дал залп горящей смесью. Следопыты успели нырнуть. Сквозь водяную толщу они видели, как над поверхностью пробежало пламя, отчего цвет воды стал алым. Когда следопыты вынырнули, жадно глотая воздух ртом, немецкие солдаты смеялись, слушая комментарии своего офицера, который держал бинокль.
— Вот же суки, — затравленно посмотрел на берег Спирт.
— Гранатку бы сейчас, — сказал Череп, прикидывая расстояние для броска.
Огнеметчик снова дал залп. С гулом пронеслась волна огня. Вынырнув, они услышали голос офицера:
— Рус, сдавайся! Немножко буль-буль хватит.
Солдаты хохотали. Им явно нравилась эта игра с беззащитными следопытами.
— Что теперь делать-то будем? — хрипя, спросил Чуха.
Никто из следопытов не нашелся, что ему ответить. Офицер с биноклем скомандовал огнеметчику:
— Aufwärmen das Wasser![2]
Огненный смерч пронесся по поверхности озера. Вынырнули не все. Чухи не было. Череп еще раз нырнул и вытянул захлебывающегося приятеля за волосы.
— Я больше не могу, — прошептал Чуха.
— Держись, друг! — подбодрил его Спирт.
Борман и Череп стали поддерживать слабеющего приятеля над водой.
— Рус, сдавайся! — прокричал с берега офицер с биноклем.
— Русские не сдаются! — огрызнулся в ответ Череп.
Немецкие солдаты вытолкнули на берег знакомого рыжего сержанта НКВД. Теперь он был без хромовых сапог, фуражки и портупеи. Сержант преданно посмотрел на офицера. Тот брезгливо кивнул ему в сторону следопытов. Рыжий, угодливо семеня, подбежал к воде.
— Товарищи красноармейцы, сдавайтесь. Немецкое командование обещает вам сохранить жизнь.
— Какие мы тебе товарищи, гнида? — прокричал ему Череп.
— Задушил бы гада голыми руками, — прошептал Спирт.
— На что вы надеетесь?! Война все равно проиграна! — не умолкал сержант НКВД.
— Закрой пасть, иуда! — Череп ударил по воде рукой.
Немецкий офицер манерно поднял бинокль к глазам, словно он был в театре, а потом что-то тихо сказал сержанту. Последний, оскалясь в улыбке, закивал.
— Господин офицер дает вам одну минуту.
Чуха держался из последних сил, но было очевидно, что долго он не протянет.
