Гибкая, красивая, она сняла и отбросила в сторону таша и тряхнула длинными курчавыми волосами. Полуобнаженная, лишь плотная лента прикрывала высокую грудь, девушка выросла в свете костра, как греческая статуя, только живая, подвижная — и начала танец под ритмический рокот бата.
Друзья смотрели на Хай как завороженные. Настоящая айахо, она двигалась легко и скользяще, и можно было узнать в ее движениях технику ятихири, когда охотник, легко танцуя, справляется с волком или тигром и равен дикому зверю в изяществе и естественности движений. Хай молча импровизировала. И тогда с другой стороны костра поднялась вторая тень — Каяри. Он тоже отбросил рубашку и встал рядом с Хайлли. Девушка задорно улыбнулась партнеру, их руки скрестились в воздухе. Бата зарокотал громче. В свете огня каждый мускул на телах айахо танцевал, жил своей жизнью, каждое их движение было легко и пластично, чудесным образом согласованно — будто они заранее репетировали этот танец. Невозможно оторвать взгляд, невозможно дышать, и только рокот бата все набирал темп — но танцоры легко следовали за ним. Они кружились, приседали, вскидывали руки и ноги, обходили друг друга, и Каяри поднимал Хай и кружился с ней, держа ее на весу в воздухе, и тела их сплетались, а потом вновь расходились, и взлетали в воздух скрещенные руки, образуя знак хальтаяты. Темное, сильное тело Каяри и блестящее, гибкое — Хай. Им скоро восемнадцать, подумала Лорин. Они совсем взрослые. Что они чувствуют сейчас? Лорин вдруг испугала эта мысль — когда амару приходит в этот возраст, его начинает тянуть к девушке или к юноше, он ищет, выбирает…
Каяри и Хай танцевали, глядя в глаза друг другу, и рокот бата затихал. И вдруг у деревьев глухо гавкнула собака. Муха. За ней и Байкал. Обе лайки вскочили, ощетинив затылки, тихо рыча, вглядываясь в лесную мглу. Собаки не были пустолайками — они происходили из деревенских линий охотничьих лаек, с жестким отбором, где хозяева-охотники хладнокровно отстреливали любого щенка, залаявшего в лесу невовремя.
Они не подняли бы тревогу из-за пустяка.
Ван оборвал музыку.
— Они почуяли что-то, — дрожащим тонким голосом сказал Майта. Старшие оборвали танец и подошли ближе к собакам, вглядываясь в лес.
Бесшумно поднялись и остальные, под ногой Лорин треснул сучок, и девочка испуганно застыла на месте. Тем временем маленькая Келла пробралась ближе других к лесу.
— Я гляну, — шепнула она, обернувшись. И неслышно шагнула дальше. Еще шаг. Еще. Застыла, вглядываясь во тьму.
Келла была одной из первых детей — также благодаря отцу-генетику — подвергшихся генной модификации, пока самой простой, она очень хорошо видела в темноте.
Девочка отступила назад к костру. Лицо ее побелело.
— Медведь, — негромко сказала она. Лорин вздрогнула и вцепилась в рубаху Вана, стоявшего рядом.
— Кажется, медведица с маленьким, — добавила Келла. Лорин почувствовала горячее желание срочно бежать — и как можно дальше… прыгнуть в реку. Ван вдруг перехватил ее руку, сжал ее в своей, крепкой и сильной.
— Я пойду, — негромко сказал Каяри, обернувшись. "Куда?" — захотелось крикнуть Лорин, но она промолчала. И никто не сказал ни слова. Каяри шагнул в лес.
"O Gott", — вздрогнула Лорин и крепче сжала ладонь Вана. Она же его сожрет… Господи… что же делать…
Все стояли не шевелясь, молча вглядываясь в лес; Каяри даже не надел рубашки, темное его тело слилось с ночной мглой. Костер за спинами ребят затухал, лишь светились еще раскаленные дрова, поляна заволоклась тьмой.
Каяри был прав — он владеет яхи, как никто другой. А третья ступень яхи — это умение обратить зверя в бегство только взглядом и позой. На второй сражаются со зверями — но не с такими крупными и опасными. У Каяри еще нет третьей.
Надо было ждать, пока она подойдет… и кинется… и вшестером, плюс еще две лайки-медвежатницы, может, как-то и справились бы.
Но Каяри ускользнет, если она кинется на него, подумала Лорин. Он успеет, конечно же. И тогда — план Б, то есть мы все пытаемся справиться с ней. Лорин кинула взгляд на остальных. Они стояли неподвижно, в расслабленно-напряженной позе ожидания атаки, темные глаза Хайлли блестели, девушка чуть повернула голову, кивнула Лорин. Они ничего не боятся. Вообще ничего. Лорин стало неловко за свою панику.
