Нормальное дневное время для нормальных людей, но для Элли это означало, что она проспала ровно четыре часа двадцать минут. Она распахнула дверь.
— В чем дело? — Потом воскликнула: — Маркус! С Блю все в порядке?
— Все прекрасно. — Его рубашка промокла на плечах. — Я просто хотел поговорить с тобой, если у тебя есть свободная минутка.
Она нахмурилась, вглядываясь в стену дождя за его спиной.
— Льет как из ведра. Входи. — Элли почти автоматически пошла включать кофейник. — Подожди минутку, ладно? — Она потерла лицо и направилась в ванную. — Я не просыпаюсь без кофе.
— Если сейчас неподходящее время… — Элли отмахнулась:
— Без проблем. — Она указала ему на кресло. — Садись. Я вернусь через секунду.
Она умылась и попыталась найти что-нибудь из одежды — опять прачечная проблема, — остановившись на паре не слишком помятых шорт и черном топике, которому исполнилось девяносто семь лет. Когда она вернулась, кофе закипел, и она налила себе чашку.
— Хочешь тоже? — Маркус покачал головой.
— Элли, я правда не хотел помешать. Могу прийти позже. — Элли наклонила голову набок и подумала, что все это выглядит довольно странно. Маркус примостился на краешке стула, в руках крутил газету, свернутую трубкой. Он выглядел смущенным и неуверенным. И пришел в такой ливень, чтобы поговорить с ней.
— Ты обнаружил что-нибудь интересное о Мейбл? О ее исчезновении?
Он еще крепче скрутил жгут из бумаги.
— Нет. — Поднял серьезные глаза и отрывисто проговорил: — Это насчет твоего отца.
Элли заморгала. Выпрямилась.
— Ой!
— Я знал твою маму, — сказал он. — Она была такой милой и рассеянной, но тем летом она влюбилась. Это словно заставило ее зажечься.
— Кто, Маркус? — Элли наклонилась вперед и немного поморщилась. — Я наверняка угадала: Бинкл, верно?
Маркус рассмеялся. Искренне.
— Интересно, почему ты остановилась на нем?
— Не смейся. Я была очень последовательна. Претендентов не так уж много, верно? Так что я постепенно отсеивала. Он темноволосый. Мама была рыжей, значит, я должна была унаследовать цвет волос от кого-то. — Она нахмурилась. — А может, это муж Конни Юинг? Я видела его фото, но мне пока не удалось как следует все разузнать.
Глаза Маркуса блеснули.
— Твоя мама не подошла бы к Бинклу и на двадцать шагов. А Джордж Юинг тем летом был уже во Вьетнаме.
— Да, конечно.
Она кивнула, все еще плохо соображая из-за недосыпания и резкого подъема. Снаружи окна осветила яркая вспышка молнии, и Элли мысленно посчитала секунды до того, как раздались раскаты грома, низкие и далекие. Она ощутила, как трепещет ее сердце.
— Тогда кто, Маркус? Я не могу представить никого другого.
Он наклонил голову. Она предположила, что его глаза затуманились слезами.
— Ты очень похожа на него. — Все еще колеблясь, он полез в карман рубашки и достал фотографию. — Он действительно темноволосый.
Элли взяла ее слегка дрожащей рукой.
— О Господи!
Это был тот же самый снимок, который она видела много раз — и в ежегоднике, и на чердаке у Роузмэри, и, наконец, вчера, на стене у Хэтти Гордон.
— Джеймс Гордон? — очень тихо спросила она.
— Я не знал, как ты воспримешь это, Элли, иначе рассказал бы тебе все еще тогда, когда понял, у Роузмэри. И в это вовлечены другие люди.
Его слова лишили возможности дышать, и у нее сжались легкие. Элли смотрела на милое, смеющееся лицо и ощущала невыносимую печаль, от которой перехватывало горло.
— Не могу поверить, — тихо проговорила она, глядя на вздернутые уголки глаз и прикасаясь к своим таким же. Фото дрожало в ее руке. — Я действительно на него похожа, — прошептала она, и слезы полились ей в рот, по щекам, и она почувствовала, как это больно. — Не знаю, почему я плачу, — сказала она Маркусу, но от этого стало только хуже. Она положила снимок и закрыла рот рукой, пытаясь сдержаться. — Все, кто его знал, так сильно любили его. Ты и его бабушка… По тому, как она говорила о нем вчера, можно было понять, что она все еще тоскует после стольких лет.
Он взял ее за руку.
— Твоя мама тоже любила его. И он любил ее, Элли. — Маркус прикусил губу. — Он не знал, что она беременна, иначе… — Маркус наклонил голову. — Не знаю. Я не знаю, что изменилось бы. Он уплывал, а она хотела, чтобы он бежал в Канаду… — Маркус покачал головой. — Если бы он так и сделал…
