– Это я, Рози, – донеслось до нее. – А не тот негодяй, за которого ты вышла замуж. И я люблю тебя.
– Когда ты рассказывал мне о Марии, ты говорил, что любовь – красивая сказка, которой нет места в реальном мире, рано или поздно сомнения уничтожат ее, – бесстрастно напомнила Розали.
– Иногда люди меняют свое мнение. Заметь, это позволено не только женщинам. Я хочу быть с тобой, Рози. Всегда.
– А если ты передумаешь, что тогда? – испуганно спросила молодая женщина, заставив себя поднять голову и посмотреть ему прямо в глаза. Майлз тогда сказал, что она заманила его в ловушку, разрушила его жизнь, что она никчемное существо, паразит, которого никто никогда не полюбит. Она боролась изо всех сил, чтобы не позволить этим словам проникнуть в душу, но это было трудно. – Что, если ты не создан для семейной жизни? Если решишь, что я заманила тебя в ловушку, обвинишь в преследованиях? Скажешь, что я давила на тебя, лишала воздуха?
– Это Майлз говорил тебе все эти вещи?
– Не важно. Важно, что мне это не нужно. Прости, но я ничего не хочу. Я всегда была честной с тобой. С самого начала.
– Это правда, – согласился Кингсли. – Так что нам теперь делать?
Она взглянула на него. Никогда еще она не чувствовала себя такой усталой и беспомощной.
– Нет никаких «нас».
– Не согласен.
Она испугалась. Уорд и не собирался сдаваться!
– Кингсли, я говорю серьезно.
– Я знаю, но я тебе не верю.
Он с трудом удержался от того, чтобы не коснуться ее. Это все только бы усложнило, поддайся он искушению обнять ее и целовать до изнеможения. Он закрыл глаза.
Розали осторожно встала с дивана. За последние месяцы она достаточно много узнала о Кингсли от его коллег по работе. Терпение не входило в число его достоинств. Так почему же сейчас он так терпелив с ней? Это лишний раз доказывало, что она его совсем не знает и ей не стоит ему доверять.
– Кто-то говорил о кофе, – заметил Кингсли, выводя ее из оцепенения.
Ноги почти не повиновались, когда Розали медленно побрела в кухню. Она поверить не могла, что только что рассказала Кингсли о Майлзе и их трагическом браке. Что он теперь подумает о ней? Что она истеричная идиотка?
Господи, зачем она ему рассказала?
Розали зажмурилась, удерживая слезы. Она не заметила, как вошел Кингсли, только почувствовала сильные руки, которые притянули ее к нему.
– Я знаю, тебе было трудно рассказать мне обо всем, но его больше нет, Рози. Все в прошлом, – прошептал он. – К сожалению, такие подлецы и моральные уроды ходят по земле, отыгрываясь на тех, кто слабее. Я рад, что его больше нет, потому что мне не придется искать его, чтобы воздать по заслугам. Я знаю, что, спросив о прошлом, разбередил твои старые раны. Но раны имеют свойство затягиваться. – Кингсли еще крепче прижал ее к себе.
Все не так просто. Дело ведь не только в ее несчастном браке. Смерть матери, самоубийство отца, чувство вины за происшедшее… А потом она встретила Майлза, и думала, что он будет ее спасением, будет любить ее, по-настоящему любить. И чем все закончилось?…
Дело не в Кингсли, дело в ней самой. Розали отодвинулась от него, убрала волосы с лица и тихо произнесла:
– Я приготовлю еду и кофе.
Он не пытался удержать ее и не сказал ни слова. Просто отвернулся и вышел из кухни.
Они ели за маленьким столиком в гостиной, и это всколыхнуло воспоминания о том, как Кингсли впервые был у нее дома. Тогда Розали думала, что все этим и закончится.
Кингсли посмотрел на часы.
– Поедешь со мной в аэропорт?
– А ты хочешь? – Она взглянула на него. – После всего, что я сказала?
– Конечно, хочу. Что за идиотский вопрос? – раздраженно ответил он.
Если бы Розали была в состоянии, она бы улыбнулась. Ответ был настолько в стиле Кингсли, что у нее потеплело на сердце. Она ненавидела себя за эту слабость. Уорд опутал ее душу сетью, которую невозможно было порвать. Но она должна. Она не может позволить себе любить. Никогда. Ей нужен контроль над своей жизнью, а любовь делает ее слабой и зависимой от другого человека.
Розали поедет в аэропорт и не скажет больше ничего, что могло бы его расстроить, потому что на Ямайке его ждет больной друг.
