— А чего ты боишься?
— Не скажу, надеюсь, ты этого никогда не узнаешь.
— Я знаешь еще чего боюсь? Я ужасно боюсь рожать. Я как представлю, что мне придется через это пройти, мне просто дурно делается. Но ведь должен же у нас быть ребенок. Ты хочешь этого?
— Очень! — Голос Андрея дрогнул, и Нина потянулась поцеловать его.
— Пойдем, я сяду на эту дурацкую лошадь.
Одной рукой вцепившись в густую лошадиную гриву, другой крепко держась за руку Андрея, Нина сделала целый круг верхом. И это был круг почета. Она сама воздавала себе почести за свою смелость. Ее друзья приветствовали ее криками и аплодисментами.
Спрыгнув с лошади прямо на руки Андрею, Нина присела в реверансе.
— Благодарю вас, — сказала она серьезно. — Это была самая трудная моя роль.
6
— Слушайте, шашлык уже давно готов! — Прибежал возмущенный Митя с шампуром в руках. — Или вы предпочитаете пережаренное-пересушенное мясо?
— Хочу есть! — заявила Нина. — Усилие, которое я произвела над собой, отняло у меня кучу энергии. Если я сейчас не поем, случится страшное!
— И не с тобой одной, — поддержала ее Ирка.
Возле костра в беспорядке валялись вещи, пакеты с едой, бутылки вина. Книга, которую Вадим взял с собой по привычке, но читать так и не собрался, одиноко шелестела листами.
— Фу, какой у нас тут бардак! — объявила Ирка. — У меня даже аппетит пропал. Надо сначала прибраться, а потом уже есть. Давайте все разложим тут красиво, как в рекламном ролике.
— Федор, смотри-ка, в ней пропадает режиссер, — засмеялся Митя, — а что ты собралась рекламировать?
— Как что? Жевательную резинку, которая восстанавливает кислотно-щелочной баланс во рту. Смотрите, мы все так красиво укладываем, потом едим это великолепие. Все, объевшись, заваливаются спать, а я одна, не забывая о грозящем мне кариесе, демонстративно жую эту гадость. Потом титры крупным планом: «Через год». Тоже пикник. Еда, но никто, кроме меня, есть не может.
— Почему? — заинтересовался Вадим.
— У вас у всех повыпадали зубы! — И Ирка гордо взглянула на своих друзей. — Классно я придумала?
— Впечатляет, — согласился Федор. — Но, по-моему, на сегодня съемки отменяются, по крайней мере, на свежем воздухе. Посмотрите, что творится. — И он показал на небо.
С севера на них надвигалась огромная, налитая грозой, свинцовая туча. Ее пухлые края обводила солнечная кайма.
— Бежим скорей в дом! — крикнула Нина.
— А мой шашлык… — Митя выглядел просто убитым.
— Да не волнуйся ты, не пропадет, съедим в доме, — успокоил его Андрей.
Первые тяжелые капли упали на землю, зашипели на углях костра. Все, подхватив что-нибудь из вещей, бросились в дом. Дачу Федора построили совсем недавно, когда его родители разбогатели на торговле лекарствами. Новый дом еще не приобрел запах жилья, еды, ненужных вещей, которые обычно свозят на дачу, чтобы забыть там. Здесь приятно пахло свежим деревом, лаком, стены, покрытые олифой, еще не успели потемнеть. Большой, двухэтажный, он почему-то казался самодельной детской игрушкой, выструганной плотником-умельцем на забаву сынишке.
Сейчас, когда родители отдыхали на Канарах, Федор чувствовал себя здесь полноправным хозяином.
— Пошли в гостиную. Там большой стол, мы отлично разместимся.
— О, тут не только стол, смотрите — здесь камин! — раздались восхищенные голоса. — Давайте его разожжем.
За большими окнами в частом переплете рам бушевала стихия. Капли с жестяным стуком падали на крышу. Деревья грозно шумели и мотали кронами. А здесь, в выложенном плиткой камине, полыхал огонь. Длинный стол, накрытый цветастой скатертью, был красиво, как в рекламном ролике, заставлен снедью. Это постарались Нина с Ирой. Они красиво разложили бутер броды на глиняных тарелках, расставили бутылки и бокалы, а посредине стола в форме треугольника, как в бильярде, чередовались зеленые и красные яблоки.
— Все это, конечно, очень красиво, но не пора ли нам приступить к еде? — нетерпеливо проговорил Вадим.
— И шашлык совсем остыл, — безнадежным голосом заметил Митя.
Шашлык хотя и слегка остыл, но вкуса своего не утратил. В него жадно впивались молодые крепкие зубы. Все так наслаждались едой, что на некоторое время за столом воцарилась тишина.
