— Работа, мне нужна работа! Понимаешь? Убирать улицы.
Совсем отчаявшись, Нина схватила в руки воображаемую метлу и сделала несколько подметательных движений по ковру офиса.
Теперь уже не выдержал мужик за столом. Он звонко расхохотался, вскочил и принес Нине стакан воды.
— Релекс, — посоветовал он ей с уморительным акцентом, — расслабься. Есть работа. Сегодня, сейчас? — Он выразительно посмотрел на Нину.
— Да, да, сейчас! — Нина обрадованно закивала головой. Их диалог походил на пантомиму, поставленную режиссером-недоучкой.
— О'кей! — Ее собеседник ослепительно улыбнулся и ткнул себя пальцем в грудь. — Алекс.
— Алекс, — машинально повторила Нина, — а, ты — Алекс? А я — Нина. Понимаешь?
— Да, да.
Алекс, кивая головой, куда-то ушел.
Оказывается, он удалился в кладовку. Вернувшись оттуда, он принес Нине огромную деревянную щетку с проволокой вместо щетины, холщовые перчатки и пачку пакетов для мусора. Вручив ей все это, он галантно распахнул перед ней дверь на улицу. Там он усадил Нину в помятый джип с открытым верхом и повез куда-то. Машина остановилась около грязно-серого дома, очень похожего на хрущобу. По крайней мере, вокруг дома было так же грязно, как в каком-нибудь московском дворе, где запил дворник. Знаками и несколькими английскими словами Алекс кое-как объяснил Нине, что она должна сделать, и, подмигнув ей на прощание, сел в джип и умчался.
Нина в растерянности стояла в обнимку со шваброй. Солнце уже становилось жестоким. Вокруг шуршали пакеты, шелестели бумажки, а мусор покрупнее валялся бесшумно.
«Это хана! — думала Нина в отчаянии. — Неужели я должна все это убрать? Да ведь тут полгода никто не убирался. Это же все и за месяц не разгребешь! Да еще на таком солнце. Это не город, это ад для дворников! Теперь я понимаю, почему они берут нелегалов на работу. Местные — не дураки так надрываться».
Нина горько вздохнула. Можно было, конечно, бросить тут щетку, перчатки и пакеты, как прощальный привет Алексу, и смотаться. Ну а что потом? А так она заработает десять шекелей в час. Нина подумала о тех благах жизни, которые можно получить только за деньги. Она сможет нормально питаться, снять себе жилье, пить кофе вечерами на набережной. А еще у нее была мечта. Нина хотела пролететь над морем на парашюте, привязанном к моторной лодке. Такой полет, правда, длится недолго и заканчивается в воде, но зато какой кайф — несколько минут парить в небесах над городом и морем.
Нина вздохнула и взмахнула щеткой. Через полчаса она вся была мокрая, красная и умирала от жажды. Уже несколько пакетов, которые она наполнила подметенной дрянью, полетели в мусорный контейнер, а работы не убавлялось. От бесконечных нагибаний за бумажками у Нины сильно кружилась голова, тем более что она с утра ничего не ела. Почувствовав, что она близка к обмороку, Нина плюнула на уборку и села на кучу пакетов в жалкой тени чахлого кустика.
Здесь-то, в таком плачевном состоянии ее и нашел Алекс. Он произнес только одно слово, но оно прозвучало волшебной музыкой:
— Вода! — И словно ангел-хранитель протянул Нине полную бутылку холодной кока-колы.
Нина пила и никак не могла напиться. Алекс с умилением глядел на нее. Дождавшись момента, когда она наконец оторвалась от пластикового горлышка, он царственным жестом протянул ей бутерброд с ветчиной и салатом. Проглотив его с жадностью, Нина с благодарностью взглянула на своего спасителя. Он же, посмотрев по сторонам, произнес только три слова: «Гуд, клин, ком!» — что означало: «хорошо, чисто, поехали».
Нина не сразу привыкла к своеобразию его английского. В джип она забралась с радостью. Но передышка оказалась кратковременной. Теперь Алекс вручил ей ведро, порошок и повез мыть подъезды. Правда, там не было солнца, и у Нины осталось еще полбутылки колы. К тому же она поняла, что для Алекса важно не качество, а сам факт работы. Похоже, он больше смотрел на то, как Нина перемазалась, а не на то, как очистился участок.
Нина мыла подъезды уже с меньшим рвением. Зато здесь ее начали допекать жильцы. Заслышав звон ведра, они высовывались из дверей квартир и давали ей советы, преимущественно на иврите. Нина мрачно отмалчивалась. Она закончила работу до приезда Алекса и полежала немножко на прохладных свежевымытых плитках подъезда.
