Купер улыбнулся в ответ, и его улыбка согрела ее изнутри лучше любого чая.
— Сидите и отдыхайте, а любитель кофе через минуту принесет вашу отраву.
Ариэль смотрела на удаляющегося Купера и любовалась его крепкими, накачанными ногами. И как только ему удавалось быть таким проницательным, предугадывать ее желания. Наверняка ее симпатия уже давно не секрет для него.
Нельзя позволять ему оставаться.
Он не сможет изменить мое мнение. Так зачем тратить время и силы на бессмысленные разговоры?
Вот если бы Купер был не так помешен на бизнесе и воспринимал бы меня не только как объект заключения сделки, но и как женщину…
— А вот и я! — радостно объявил Купер. В руках у него дымилась большая чашка чая.
Ариэль благодарно приняла напиток. Фруктовый запах моментально взбодрил ее и дал заряд новых сил. Ариэль устроилась поудобнее, поджала под себя ноги и теперь медленно пила чай, смакуя каждый глоток.
— Неземное наслаждение, — прошептала она.
— Легко же вам доставить неземное наслаждение, — рассмеялся Купер и сел возле нее.
Ариэль хотела отпрыгнуть, как испуганная мышка, но у нее не осталось сил, а если честно, не было и желания. Девушка почувствовала, что окончательно запуталась. Ей хотелось, чтобы Купер остался, чтобы он ее поцеловал. Ей хотелось, чтобы он ушел.
— А почему вы себе ничего не сделали? — спросила Ариэль.
— Я в порядке, спасибо. А как вы? — неожиданно спросил Купер. Прежде чем девушка успела ответить, он коснулся кончиками пальцев ее щеки и нежно погладил высокие скулы. — Вы выглядите измотанной, — пояснил Купер свой вопрос.
— Я плохо спала ночью, — призналась Ариэль, не моргая глядевшая на причину своей бессонницы.
— Наверное, в этом частично виноват и я, — предположил Купер.
— Частично? — вспылила Ариэль. — Это полностью ваша вина!
Удивлению Купера не было предела. На мгновение Ариэль показалось, что он понял причину ее бессонницы.
— А что это вы так удивляетесь? — продолжала Ариэль. — Разве не вы пытаетесь выгнать меня из моего дома? Или, по вашему мнению, это способствует хорошему сну? Вот я никому не устраиваю стрессовые ситуации. Я могу устроить урок медитации, урок йоги, но стресс — никогда.
Купер отпрянул от Ариэль и нахмурился.
— Не было бы стресса, если бы вы слушали голос разума.
— Слушала бы? — прорычала Ариэль и предусмотрительно поставила чашку на пол.
— Я не собираюсь говорить об одном и том же. Сколько можно? Я не пытаюсь обмануть вас и нажиться на вашем горе. Мое предложение честное. А если принять во внимание, что в скором будущем вы можете вообще остаться без всего, я не понимаю, почему вы продолжаете упрямиться.
Ариэль наклонилась к Куперу, намереваясь толкнуть его в грудь и выгнать как можно быстрее.
— Я сто раз повторяла — ваше предложение не интересует меня, но вы все не унимаетесь — ходите, ходите. Когда же я достучусь до вас? — почти кричала Ариэль.
Глаза Купера потемнели.
— Мне кажется, что это ложь, и мое предложение очень даже интересует вас.
Ариэль чуть не задохнулась от негодования. Она хотела выпалить что-то грубое, но запах парфюма Купера затуманил ей рассудок. В нем чувствовались нотки сандала и чего-то более легкого, чарующего.
Черт! Даже его одеколон безупречен.
Ну, ничего. Сейчас я ему покажу.
— Купер, я прекрасно понимаю, флирт со мной — лишь забава для вас. Захотелось попробовать чего-то новенького, непривычного, да?
От Купера исходили волны ярости и напряженности.
— Успокойтесь, я большая девочка, и могу с этим смириться. Подумаешь, пофлиртовали с эксцентричной художницей. Никто ничего никому не должен, никаких чувств и привязанностей…
Вот только насчет чувств Ариэль соврала. У нее были к нему чувства, и нешуточные. И как не вовремя… Сейчас у нее хватало проблем, а теперь еще придется разбираться и со своим сердцем.
— Закончили? — глухо спросил Купер.
— Нет! — взвилась Ариэль. — Я еще хотела сказать, что вы кичливый, надменный тип, и…
Его губы впились в ее и заставили замолчать. Ариэль так растерялась, что приоткрыла рот. Купер же воспринял это движение как приглашение. От его поцелуя у Ариэль перехватило дыхание.
Подавшись вперед, она прижалась к Куперу всем телом. Ее руки гладили его грудь, плечи, шею, поднимаясь все выше и выше, пока пальцы не запутались в его густых волосах.
