— Да ты что?! — встрепенулся старик. — Ты, своими глазами видел его?!
— Видел. Очень большие монеты — пять штук, ещё какие-то статуэтки, чёрные камни…
— Виктор, ты счастливый человек! Тебе удалось прикоснуться к величайшей из находок! Даже у меня, в моей коллекции, нет такой монеты, а ты увидел сразу пять!
— Надо же? — удивился майор. — А ты не знаешь, что означают слова — слёзы аллаха?
— Это названия драгоценных камней. А где ты слышал эти слова?
— Умирающий говорил, но так бессвязно и торопливо, что я почти ничего не понял.
— Драгоценные камни — это моя страсть, я знаю о них почти всё. «Слёзы Аллаха» — это редчайшие чёрные алмазы, их нашли в Африке, — тихо сказал Граф, и надолго замолчал.
Замолчал и майор и, воспользовавшись наступившей паузой, стал вспоминать тот февральский день восемьдесят девятого года, когда погибли его боевые товарищи…
… Останки вертолёта, видимо подбитого ракетой «Стингер», лежали на небольшом каменистом выступе отвесной скалы в самом узком и глубоком месте Панджшерского ущелья. Подобраться к нему, без специального альпинистского снаряжения и спецподготовки, ни снизу, ни сверху, не представлялось возможным но, в группе майора Крутого, все были профессионалы и уже, через считанные минуты командир, и ещё двое, спускались по отвесной скале. Картина, открывшаяся их взору, была унылая. Винтокрылая машина хвостовой балкой зацепилась за расщелину и благодаря этому, держалась на крохотном выступе. При обстреле, ракета попала прямо в кабину пилотов и, очевидно, смерть их настигла мгновенно. Пассажирская кабина была сильно покорёжена, но оставалась целой, если не считать выбитых иллюминаторов и сорванной двери. Виктор первым направился к «вертушке», но успел сделать всего несколько шагов. Из вертолёта раздалась короткая очередь из автомата.
— Не стреляйте, мы свои! — упав на камни, крикнул Виктор.
— Вы кто? — спросил голос из вертолёта.
— Я майор спецназа.
— Назови свою фамилию.
— Не имею право.
— А я не имею права подпускать тебя и твоих людей к охраняемому объекту. А если сунетесь, разнесу здесь всё, к чёртовой маме — у меня граната.
— Зря ты так, парень. Ведь мы пришли вас спасти и вывезти отсюда.
— Значит, не договорились.
— Хорошо, — после некоторых раздумий и затянувшейся паузы, сказал Виктор. — Моя фамилия — Крутой.
— Врёшь, — раздался голос из вертолёта. — Чем докажешь?
— Может тебе ещё побожиться? — разозлился Виктор. — Мы теряем драгоценное время. В любую минуту здесь могут появиться «духи».
— Божиться не надо. Ты из группы «Альфа»?
— Мне кажется, что ты задаёшь слишком много вопросов.
— Хорошо, подойди, но только один.
Майор встал и короткими перебежками приблизился к вертолёту. Из зияющей дыры, которая раньше была дверью, выглянуло залитое кровью, лицо.
— Серёга!? — удивился Виктор, узнав бывшего сослуживца.
— Я, товарищ майор, — через силу выдавил из себя раненый.
— А чего же ты дурака валял?
— Раненый я, плохо вижу, перед глазами всё плывёт, да к тому же вы одеты, как «духи».
— А ты хотел бы, чтобы мы надели парадную форму, — усмехнулся Виктор. — Наших в Афгане уже нету, в другой одежде мы бы и шагу по этой земле не сделали.
— Конечно, я понимаю.
— Куда ты, так неожиданно исчез из отряда, и откуда взялся в этой «вертушке»?
— Теперь это моя работа — охранять и сопровождать VIРперсон.
— Так ты теперь в «девятке»?
— Да. Все телохранители служат в девятом управлении КГБ.
— Понятно. Мы прибыли сюда за твоим подопечным и грузом. Он жив?
— Пять минут назад был ещё жив, но долго не протянет, ранен слишком тяжело, я пытался оказать ему первую помощь, но бесполезно. Связаться с кем-нибудь из своих, не получилось, рация разбита вдребезги, так что…
— Давай я посмотрю, может чем-нибудь смогу помочь, — сказал Виктор, протискиваясь в салон вертолёта. Внутри, картина разгрома была ещё более безрадостная, чем снаружи. Кресла, приборы, вещи — всё было разбито. На полу лежали трупы членов экипажа и отдельно, среди окровавленной одежды и обшивки кресел, лежал человек с пристёгнутым наручником к запястью, кейсом. Рядом лежали два небольших, металлических чемодана.
