Как только мы удалились от материка, пассат задул крепче, дневные переходы выросли.
Южный маршрут, которым я шёл, вдоль двадцатого градуса южной широты, проходит в центре зоны экваториального течения. Всего один лишний узел скорости даёт 150 миль продвижения по курсу за неделю.
Далее последовал исключительно лишённый событий галс прямиком на Маврикий. За время такого длинного перехода на лодке обязательно что-нибудь сломается, что-то пойдёт не так. Это нужно понимать, быть готовым отремонтировать всё что потребуется, нет смысла этим хвастаться. Хотя, держите свой рассудок под жёстким контролем. Одно дело, разговаривать с дрожжами, другое, слышать, как они на ломанном английском отвечают:
- Доброе утро, мистер. Можно нам побольше сахара? Многие считают яхтсменов одиночек сумасшедшими, думаю, в этом стоит разобраться. Человек, который только что провёл шесть недель на лодке, в одиночку пересекая океан, и, по прибытии в порт пытается перехитрить бюрократическую систему, такой человек опасно рационален и далёк от сумасшествия.
Через три недели после выхода из Дарвина я случайно обнаружил, что телескоп в моём секстанте смонтирован наоборот, он уменьшал изображение в три раза, вместо того, чтобы увеличивать. Вы не поверите, какая это была разница, когда я развернул его. После этого я провёл целую неделю серьёзно изучая астронавигацию. Я уже знал способ определения по полуденному солнцу, но он показался мне не очень изящным и не очень практичным. В Дарвине я сделал фотокопии множества страниц из книжек по навигации и теперь читал их.
Все они были посвящены одной проблеме и применяли похожие методы, и прочитав пять различных описаний пяти разных авторов, начинаешь не только понимать, о чём речь, но и улавливать тонкости. Мне нравилось разбираться с небесными телами и колонками чисел.
Предполагается, что каждый год должен приобретаться новый астрономический альманах.
Это прореха в бюджете, которой можно легко избежать. Для наблюдений солнца и звёзд вы можете использовать значения старого альманаха с простой корректировкой. Перевод данных старого альманаха в новые требовал не больше возни, чем всё то, что я практиковал до сих пор. Для определения линии положения у меня был только второй том «Таблиц расчёта высот и азимутов» и для многих звёзд приходилось решать сферический треугольник без помощи калькулятора. Когда все части пазла ложились на своё место, я испытывал огромное удовлетворение. Сидя в люке на своём насесте я замерял высоты секстантом и развлекался делая расчёты разными методами, чувствуя движение небесных светил. Опять замерял и искал более быстрые и элегантные способы решения, чтобы сделать процесс проще. Для практических целей мне было достаточно определяться раз в неделю, но мне это доставляло удовольствие: циркуль шагает по карте, долгота определённая по закату пересекается с линией положения по Сириусу — что может быть поэтичнее.
Приобретя уверенность в астронавигации, после проверки на отсутствие грубых ошибок в вычислениях, я стал доверять её результатам даже больше чем тому, что вижу. Каждый раз, когда я не верил секстанту, он оказывался прав, а я ошибался. Яркий пример, подход к острову Маврикий. После шестинедельного перехода, я приближался очень быстро, делая по 140 миль в день, секстант утверждал, что мы находимся в десяти милях от берега. Глядя по сторонам, я понимал, совершенно невозможно, что нечто, размеров Маврикия может находиться поблизости, не говоря уже о ничтожном расстоянии в десять миль. Ещё одно измерение подтвердило — десять миль, или даже восемь. Это было смешно — где? Я оглядывал горизонт - ну где? Это же не коралловый островок, едва возвышающийся над водой, это приличный кусок суши, тридцать пять миль в поперечнике, с высокими вулканическими горами и более чем миллионом индийцев, живущих на его холмах. Где это всё? Куда бы я не направлял свой взгляд, повсюду был виден лишь унылый горизонт затянутый дымкой. Ничего не было видно. Но, вдруг, туман моментально развеялся и показались высокие скалы образующие горный массив, как и было сказано, менее чем в десяти милях.
