Похоже, придется все самому делать.
Ло Цзиньчен глядел в окно машины на дождь и туман снаружи. Его шпионы доложили, что Мими находится в отделении интенсивной терапии центральной больницы Кремниевого Острова. Она в коме, рядом с ней только Чень Кайцзун, американец и Директор Линь Йи-Ю только что ушли. У дверей палаты пара охранников, которых оставил Директор Линь. Это наилучший шанс сделать дело, произнес голос на другом конце телефонной линии.
Ветер гнал по стеклу капли дождя, они сливались, превращаясь в поблескивающие струи, вырисовывая сложные узоры, а потом разделялись и снова превращались в отдельные сверкающие капли.
Как и человеческие судьбы, шепотом сказал себе Ло Цзиньчен.
Думаешь, что судьба в твоих руках, хотя на самом деле судьбой не управляет никто. Она следует собственным путем.
Возможно, все, что он делал, предопределено судьбой, будто те узкие ручейки, по которым капли воды стекают по стеклу машины под влиянием силы ветра, вибрации машины, крохотных частичек пыли, прилипших к поверхности стекла и других бесчисленных, но никому не известных сил. Когда он был моложе, Ло Цзиньчен называл эти силы врожденными способностями, видением, прилежанием, удачей – но теперь он понял, что все это важно и не важно одновременно. Человек – часть большой картины всего мира, немыслимо огромной и непредсказуемой; все знания человека о мире фрагментарны и ограниченны, как в той притче о слепых мудрецах, ощупывающих слона. И картина эта становится все шире и делает это все быстрее.
Машина остановилась перед больницей. Впереди него пошли его подручные, сам Ло Цзиньчен шел немного позади. Они намеренно оделись попроще, в надежде, что их могут спутать с пациентами или родственниками, навещающими больных, но их выдала четкая механическая походка и осанка людей, в любую секунду готовых к действию. Остальные быстро освобождали им дорогу, настороженно глядя на них.
Охранники у дверей палаты интенсивной терапии заметили враждебных посетителей и попытались вызвать подмогу, но их быстро скрутили и поставили на колени в угол. У них перед глазами сверкнул вынутый из ножен кинжал, молчаливый, но очень убедительный аргумент.
Ло Цзиньчен кивнул и толкнул дверь, открывая ее. Вошел в палату. Кайцзун поглядел на него, на его лице были усталость и настороженность.
– Кто вы?
– Ло Цзиньчен.
Юноша замешкался, будто вспоминая имя. И его брови внезапно сдвинулись, на его лице появилась ярость.
– Что вы здесь делаете? Вас здесь не ждали.
Ло Цзиньчен беспечно покачал головой. Подошел ближе к койке, чтобы поглядеть на больную, но Кайцзун преградил ему путь.
– Уходите отсюда! Немедленно! – тихо прорычал он, будто загнанный в угол зверь.
– Юноша, вам следует следить за вашим поведением, – сказал Ло Цзиньчен, доставая голубую пачку дорогих сигарет «Чжуннаньхай». Выщелкнул одну сигарету и взял в губы. – Не слушайте болтливые языки. Я пальцем не прикасался к вашей подруге.
Он показал на лежащую на кровати девушку, утыканную капельницами и электродами.
– Ведь она ваша подруга, правильно?
Прежде чем Ло Цзиньчен успел достать зажигалку, Кайцзун выхватил сигарету из его губ, бросил на пол и втоптал ботинком.
– Вы за это ответите!
Глаза Кайцзуна пылали, он сжал кулаки, его трясло, будто его раздирали две непреодолимые силы. Он все-таки не стал махать кулаками, но плюнул на пол. Всего пару недель назад он сам был бы в шоке от такого поведения.
– Уверен, я это сделаю. Но прежде я хочу, чтобы Мими помогла мне.
Кайцзун поглядел на кнопку вызова у койки. Его мобильный телефон лежал там же.
Ло погрозил ему пальцем, давая понять, что не следует вести себя опрометчиво.
– У меня несколько человек снаружи, но сюда я вошел один. Это жест доброй воли, понимаешь?
Кайцзун сделал глубокий вдох, пытаясь осознать ситуацию.
– Что вам надо от Мими?
– Ты начал задавать вопросы! Для начала неплохо.
Ло достал свой телефон и дважды коснулся экрана, а потом протянул его Кайцзуну.
– Узнаешь?
Это была фотография Мими у кучи мусора, с протезом в руке и с задумчивым выражением лица. Первая фотография Мими, которую увидел Кайцзун. Он с трудом подавил в себе желание обернуться и посмотреть на покрытое шрамами лицо с плотно закрытыми глазами, закрытое кислородной маской.
