– Не надо лишней скромности, Директор Линь. Вам вовсе не нужен переводчик. Я видел ваше резюме – в прошлом вы были одним из лучших в школе на Кремниевом Острове, – сказал Скотт, продолжая улыбаться.
– Однако переводчик нужен вам, мистер Брэндл.
Привычное угодливое выражение исчезло с лица Директора Линя, он говорил совершенно холодно, на идеальном английском.
– Значит, вы решили перестать называть меня «мистером Скоттом»? Простите за откровенность, но вы переигрывали.
– На Кремниевом Острове актерство иногда необходимо, чтобы выжить. Если вы хотите вести здесь бизнес, вам придется играть по нашим правилам.
– Я хорошо это понимаю. Но я не понимаю, на чьей вы стороне на самом деле. Не забывайте, вы не сможете угодить всем сразу…
– Особенно американцам, – ответил Директор Линь, и его глаза лукаво блеснули. – Вы думаете, что я двуличный ублюдок, который лишь озвучивает мнение правительства и кланов, игнорируя интересы людей Кремниевого Острова. Позвольте вас спросить. Вы когда-нибудь задумывались, что они для нас как родители? Без родителей мы – ничто.
Скотт приподнял брови, будто вспоминая нечто особенно интересное.
– Позвольте мне кое-что вам рассказать. – начал он. – Когда я был маленьким, я как-то вбежал в спальню моих родителей и увидел их там нагими. Не было ничего красивого в этих двух обнаженных телах – и я ощутил шок и стыд. Сделал вид, что ничего не видел, и на цыпочках вышел, тихо. Но если бы я такое сейчас увидел, я бы, наверное, их одеялом прикрыл. Я люблю своих родителей не меньше вашего.
– Я не думаю, что это подходящее сравнение. В каждой ситуации есть две стороны, и приходится выбирать, на какой из них ты.
– Например? – спросил Скотт и презрительно усмехнулся. – Вы, случайно, не собираетесь изложить мне философию Инь-Ян и Тай-чи?
– Например, – ответил Директор Линь, сделав глубокий вдох, будто старался сдержать раздражение и тревогу, – «ТерраГрин Рисайклинг» относится к трем кланам как к препятствию, вместо того, чтобы использовать принцип «разделяй и властвуй», примкнув к одним и справившись с другими. «ТерраГрин Рисайклинг» все время пытается добиться от правительства волевых решений, не обращая внимания на то, что опыт научил правительство действовать осторожно и вдумчиво. «ТерраГрин Рисайклинг» все время пытается воззвать к чувствам людей Кремниевого Острова, говоря о защите окружающей среды и росте производства, как будто вы не понимаете, что роботы куда эффективнее людей в работе и лучше сохраняют окружающую среду. Местные же беспокоятся о том, что случится с избыточной рабочей силой, не превратятся ли рабочие в непредсказуемую, дестабилизирующую силу. Кроме того, вы все время упоминаете Министра Экологии и Охраны Окружающей Среды Го Цидао…
– Что? – переспросил Скотт, выпрямившись.
– Похоже, что ваши базы данных не настолько всесильны. Юноша, который пытался похитить данные с вашего компьютера, – член радикальной организации защитников окружающей среды под названием «Цветок мать-и‐мачехи». Основатель организации, Го Циде, – брат-близнец Министра Го Цидао… так что я рекомендую вам не принимать поспешных решений. Мы, китайцы, в таких случаях говорим, что надо оценить ситуацию на всей доске, прежде чем сделать ход.
Скотт задумался и ничего не ответил.
Директор Линь внезапно заговорил вкрадчиво. Он настолько привык менять роли на ходу, что иногда слушающие его не поспевали за этими переменами.
– Что же до меня, вам придется поверить в следующее: на всем Кремниевом Острове нет человека, который был бы ближе к вашей позиции, чем я…
Его признание прервал настойчивый звонок телефона. Глянув на Скотта, Линь ответил. Его лицо тут же переменилось. Он приказал водителю немедленно развернуться и принялся набирать другой номер.
– Кто-то вломился в отделение интенсивной терапии…
Его слова повисли в воздухе, будто залитые дождевой водой черные мешки для мусора на проводах.
Они называют нас «мусорными людьми». Мусор грязен, низок, отвратителен, бесполезен и всеприсущ. Они ежедневно производят мусор, они дня не проживут без «мусорных людей».
Они думают, что мы заточены в этих хижинах, у прудов со сточной водой, у печей для сжигания, у заброшенных полей – и они ошибаются. Мы в комнатах служб безопасности их отелей, мы на кухнях их ресторанов, мы в палатах стерилизации медицинских инструментов их больниц. Чистая вода, которую они пьют, машины, на которых они ездят, девушки в их ночных клубах, даже их нянечки – везде, где они не хотят мараться, борются за свою жизнь «мусорные люди», зарабатывая свои гроши. Неужели они действительно думают, что смогут обойтись без нас?
