Им говорили, что размолотый пластик затем плавят и охлаждают, превращая в гранулы, которые затем продают на стоящие на побережье заводы, где они станут дешевой пластиковой продукцией, большую часть которой отправят на продажу по всему миру, чтобы люди могли покупать дешевые товары с надписью: «Сделано в Китае». Когда эти товары сломаются или устареют, то они снова превратятся в мусор, который снова отправят в Китай, и цикл повторится.
Мир живет циклами. Это всегда казалось Мими захватывающим и чудесным. Циклы, благодаря которым машины продолжают гудеть, а у рабочих есть работа.
На третий день после того, как была спасена Мими, к хижине, в которой она ночевала, пришел Кайцзун. Он вел себя неловко, говорил напряженно, будто намеренно поддерживая определенную дистанцию. Представился совершенно формально, сказал, что надеется, что Мими согласится ответить на несколько простых вопросов. Как живут рабочие, какие у них условия работы, как все происходит в клане Ло.
Но Мими не смогла ответить даже на первый его вопрос, просто не знала, что сказать.
– Какое у тебя ощущение от Кремниевого Острова?
– Я не знаю…
Мими попыталась угадать скрытый смысл вопроса. И решила спросить его о том же.
– А у тебя какое от него ощущение?
Кайцзун посмотрел по сторонам, убеждаясь в том, что их никто не услышит.
– Я хотел спросить вот что. Хочешь ли ты изменить свою жизнь?
Нотки превосходства в его голосе разозлили Мими. Она гневно посмотрела на Кайцзуна.
– Я тяжело работаю, чтобы получить эти деньги. А как я живу – не твое дело!
Кайцзун смущенно замахал руками.
– Я не это хотел сказать…
– Тогда что ты хотел сказать? – не унималась Мими.
Кайцзун сильно задумался, размышляя, как правильно сформулировать свои мысли, но в конце концов сдался.
– Наверное, я и сам толком не знаю, что я хотел сказать.
– Идиот, – не сдержалась Мими. И тут же пожалела об этом. Слишком уж она уже привыкла говорить грубо.
Кайцзун остолбенел. Ему мало доводилось общаться с людьми иного круга, и обычно люди не вели себя столь прямолинейно – и даже грубо. Но почему-то он на нее не злился.
Обернувшись, Мими заметила, что ее соседки подслушивают у двери хижины. И обрадовалась возможности сгладить грубость.
– Я имела в виду их.
Внутри хижины захихикали. Неловкость ситуации была преодолена, скорлупа, в которую заточил себя Кайцзун, спала, обнажив нежную мякоть внутри. Кайцзун посмотрел на Мими.
– Ты намного добрее моих однокурсников. Они меня обычно чокнутым называли, – наполовину в шутку, наполовину всерьез сказал он.
Мими прыснула. И поняла, что от взгляда на симпатичное лицо этого юноши у нее учащается пульс.
– Они правы. Ты немного чокнутый.
До переезда на Кремниевый Остров Мими видела мужчин в количестве не больше, чем карт в колоде. А о романтических отношениях знала только из телефильмов. Мать постоянно повторяла ей одну и ту же мантру: «Все мужчины одинаковы. Когда они за тобой ухаживают, ты богиня. Но когда они тебя заполучили, они об тебя ноги вытирать будут». Когда мама начинала говорить в этом ключе, то отец обычно молча курил.
И как же они тебя заполучат, обычно спрашивала Мими, сдерживая смех.
Мать обычно начинала запинаться и мямлить, не вдаваясь в подробности, но в конечном счете всегда приводила в пример себя. Всегда говорила Мими, что следует избегать встреч с мужчинами и оттягивать замужество, чем дольше, тем лучше, пока не найдешь того, кто тебе нужен.
Если не встречаться с мужчинами, как найдешь того, кто тебе нужен, спрашивала Мими.
Мать начинала причитать и ругаться, а отец, уже не в силах сдерживаться, хохотал. Вот такими были эти редкие моменты веселья в их доме. У Мими всякий раз ком в горле вставал, когда она это вспоминала. Так хотелось поскорее вернуться домой.
Странные сны о том, как она отчаянно убегает от неизвестной опасности, начались у Мими после того случая со шлемом, и она начала подозревать, что он каким-то образом на нее подействовал. Радужное свечение, которое появлялось на горизонте, потом распространялось на всю поверхность моря, будто красный прилив, случающийся здесь в определенное время года, когда миллиарды крохотных живых созданий плодились и росли в морской воде. Когда свет касался ее тени, настигая ее и заливая ее тело, ей почему-то становилось неспокойно, даже после того, как она просыпалась, хотя она и знала, что это всего лишь сон.
