Я хорошо передохнул в туалете. Теперь нужно пробежать, нагнувшись, мимо офисного окошка начальника. Чтобы он не заметил меня. Я слишком долго торчал в санузле.
Мне нужно срочно заняться своим заказом. До обеда уже не так долго. Надо сделать хотя бы половину.
Я энергично принимаюсь за работу, но часто отвлекаюсь на серебристые мысли о предстоящем походе в винный. Скоро. Скоро. Сейчас я закрою глаза, попытаюсь устранить все имеющиеся у меня мысли, и когда я открою их…
Звонок. Обед начался.
Осторожно лаская в кармане свою внеплановую двадцатку, я бегу в столовую, моментально собираюсь, пробиваю карточку и выскакиваю на улицу. Кто–то спрашивает меня куда, я иду. Я говорю, что хочу пройтись до станции метро и обратно.
Так. У меня на все про все тридцать минут. Если идешь очень быстрым шагом — до магазина можно добраться за девять минут. Обратно дольше — мне нужно будет:
А) Остановиться и где–нибудь выпить.
Б) Забежать на вышеупомянутую (много раз) парковку и спрятать под деревьями свои сокровища.
Я уверен, что вы удивляетесь: а зачем этот идиот так скрывается? Зачем ему надо прятать бутылки под деревьями? Ему что нельзя выпить дома, или принести выпивку с собой на работу? Сколько ему вообще лет? Может быть он врет, что ему под тридцать? Ему наверное шестнадцать и у него очень строгие мама и папа…
Нет. Совсем не так. Вы думаете я не пью дома? Еще как пью! Но мне недостаточно. Мне нужно еще. А если я закушу удила и начну открыто пить круглые сутки — мои родители впадут в отчаяние… Кому этого хочется. Жить один я не могу. Не сумею. Начнется потеха, и я сгорю дотла в течении месяца или двух. Скорее всего, это было бы к лучшему. Для чего мне жить? Для того чтобы с каждым годом убеждаться в своей ничтожности? Для того, чтобы пускать желтоватую пену бессильной злости и презирать каждого попавшегося мне человека? Для того, чтобы лежать на односпальной кровати и сердиться? Хммм… Что же меня, в конце концов, интересует? Спорт, автомобили, семья, работа, политика, активизм и путешествия могут сразу идти в помойку. Животные, книги, музыка, природа (доступная) — это, конечно, хорошо, но все равно чего–то не хватает…наверное, просто часто лень увлекаться всем этим всерьез. Что же мне нужно? Выпить и сидеть где–нибудь на свалке, вдыхая ароматы гнили и горящего мусора? Меня только это интересует? Декаданс, нигилизм и упадок. И больше ничего. Может быть, сельское хозяйство? Я всегда любил свиней.
С другой стороны, я бы не хотел «вылечиться» и стать более менее нормальным. Я уже давно не желаю бросить пить (или даже хотя бы попытаться), я не хочу встретить «ее» и начать обыкновенную совместную жизнь. Лишнее наслоение. Меня злят и смешат все благие начинания. Я хотел бы поголовной вазектомии (я сам пойду первым, если надо!) и всеобщего отдыха. Нам нужно начать спать — только тогда мы проснемся. Знаю — последнее предложение звучит помпезно и непонятно. Я сам не совсем понимаю, что я имею ввиду. Объяснение находится глубоко внутри и его не вытащить. Скорее всего, какой–нибудь мизантроп вроде Селина уже выдал подобный афоризм, только в более понятной форме.
Я перехожу шоссе и взбираюсь вверх по холму (мой город страшно холмистый) по небольшой, опрятной улице. Слева — громадный завод. По–моему, там делают бумагу. Справа — одноэтажные жилые дома. Заборы и собачьи голоса за ними. Цветочные клумбы. Мне нужно пройти чуть вперед, затем повернуть направо — и там уже будет прямая дорога к винному.
Я тороплюсь. Быстро курю на ходу. Смотрю прямо под ноги — я все уже здесь видел тысячу раз.
В магазине прохладно и пусто. Кроме меня и толстой, простоватой продавщицы нет никого. Я уже знаю, что я куплю, и поэтому мое пребывание в магазине длится не более двух минут. Я покупаю бутылку шерри (восемь долларов), бутылочку водки «Polar Ice» (девять долларов) и банку пива Bull Max (два пятьдесят). Прошу все упаковать в плотный, прозрачный пакет. Выхожу из магазина.
Теперь мне совершенно весело. Я иду назад с небольшим прискоком и даже кидаю угрожающий взгляд на какого–то проходящего мимо инвалида. Он испуган.
