Вначале не знали, кто такими вещами занимается. Не думали, что это принцесса, которую все любили и постоянно делали ей разные сюрпризы. Поэтому все только друг друга спрашивали: «А вы, случайно, не знаете, кто по ночам кровь пьет?» – «Нет, не знаем…»
Тогда поставили дежурных, а те смотрят, принцесса ночью выходит из своей принцессиной комнаты и идет, такая деловая. А утром, пожалуйста, – еще один труп. Тогда дежурные пошли и сказали королю и королеве. Но король с королевой их даже не слушали. Еще и наорали на дежурных: «Наша дочка – кисонька, золотко и пятерочница, а будете еще ябедничать, сразу вас казним, потом не обижайтесь».
А сами каждое утро стригли принцессе ногти, потому что ногти у нее росли со скоростью света, и вот они сами видят под ногтем каплю крови. А принцесса такая говорит: «А это я в носу нечаянно ковыряла!» Но король с королевой уже все поняли, откуда капля, и стали на ночь принцессу закрывать. Днем она же нормальная, гуляет, танцует, как человек, а ночью – вампира, и объяснять ей бесполезно, совести ни капельки нет. Стали ее закрывать на вот такой замок. А она на него только смеется, она и через закрытую дверь проходит, она же нечистая сила.
Тогда одна добрая фея королю с королевой говорит: «Вы ключ снаружи в замочной скважине оставляйте. А если что, ударьте ее по левому плечу, и она умрет». Королева говорит: «Нет, не могу, это я сама виновата, я так ее избаловала, все ей разрешала, а она не виновата!» Фея говорит: «Ну, смотрите, я вас, как родителей, предупредила». И улетела. А вампира уже всех и в замке, и в королевстве убила, даже короля. Осталась только королева. И еще один слуга с дочкой, они вампире прислуживали, причесывали ее золотистые кудри и за продуктами ходили. Тогда вампира взяла и королеву тоже зарезала: плевать, говорит, что это родная мамочка, и захохотала. А королева при смерти позвала слугу и сказала ему и про ключ, чтобы из двери не вынимал, и про плечо. И умерла. Слуга быстро похоронил королеву, крестик поставил и пошел по своим делам. А тут уже ночь наступила, темнота, ни одного огонька, людей же кругом нет. Слуга вампиру закрыл, дочку тоже спать уложил, прочел ей сказку и сел картошку чистить. И смотрит на дверь, как принцесса выкручиваться будет. И еще чеснок – весь, какой в королевстве был, – притащил на кухню. И вот часы бьют полночь, и ключ начинает медленно, медленно…
И мальчик, что играет на волынке,
И девочка, что свой плетет венок…
Лёник задирает голову и смотрит в небо.
Небо белесое. Погода будет меняться. Завтра мы уезжаем.
На голове у него венок. Сплела ему, пока шли. Дай надену. А лицо у него какое-то желтое.
– Лень… Куда это мы пришли?
– Тебе здесь не нравится?
Тропа здоровья давно кончилась.
Сосна поваленная. Сажусь, со шнурками разбираюсь.
– В кроссовку что-то попало.
Вытряхиваю, смотрю на Лёника. Он уже не читает стихи.
– Лень, что у тебя лицо такое?
– Лицо? Какое? Нормальное.
– Что там про девочку закончилось?
– Какую?
– «Какую?» Которая венок.
– Да… не знаю.
– Сплела и ушла, да?.. Ну, что с тобой?
– Голова болит.
– А если на нас сейчас нападут волки, ты меня защитишь?
– Волки? Нет тут никаких волков.
– Фу, как скучно.
Беру его ладонь. Лед!
– Ты что?
– Хочу согреть.
Звук мобильного.
Вырывает руку, я чуть не падаю:
– Лёпс, ты что, не отключил?!
– Подожди…
Быстро читает эсэмэску, нажимает…
– Отключил, успокойся!
Садится рядом на ствол. На лбу капли пота.
Кладет мне ладонь на колено.
– Ладно, Лёпс, загулялись. Возвращаться пора.
Пытается удержать.
– Не надо. Ты мне что-то хотел сообщить?
– Когда?
– Сейчас.
– Хотел.
– Ну так сообщай.
– Слушай, а ты не устаешь?
– От чего?
– «Пошли!» «Говори!» «Садись!» «Ложись!»
– «Ложись» я тебе не говорила.
– Мне – нет.
– А… А мы, значит, Отелло?
Молчит.
– Не дождался окончания контракта? Мог бы пару дней потерпеть.
– А я контракта не нарушаю. Я тебе это все как брат говорю.
Как брат. Ну-ну. Снимаю с него венок. Верчу в руках.
Бросаю в сторону.
– Разжаловала?
– Завял просто. – Треплю его по затылку: – Пошли, Отеллушка, новый сплету. Если сцен ревности не будет.
– Ревности… Лен, а вот если честно, зачем он тебе?
