После митинга командиру роты, как туристу, водившему солдат на смотр шуро, и за буржуазные подачки было волей собравшихся выражено недоверие, его отстранили от должности и арестовали. На этом собрании командиром роты выбрали меня.
За два-три дня до Октябрьского переворота тов. М. Вахитов осведомил меня о предстоящих событиях и мне, как командиру 12-й мусульманской роты, им было дано указание вступить в бой, как только получу на это предписание.
24 октября 1917 года я получил секретный пакет, адресованный лично мне, от полкового комитета. Мне было предложено немедленно в полном боевом порядке с ротой явиться в Казань в распоряжение полкового комитета. Тут же, немедленно по получении предписания, рота была выстроена, и мы двинулись к месту назначения, но были у первого же моста от Адмиралтейской слободы встречены пулеметным огнем со стороны юнкеров. Телефонная и всякая другая связь с Казанью была прервана. Несмотря на то, что рота была снабжена лишь берданками с очень ограниченным количеством патронов, нам все-таки удалось удержаться до прихода подкреплений…»
Активное участие в Октябрьском восстании в Казани принимал батальон татарских солдат под командованием большевика, члена полкового комитета Якуба Чанышева. С оружием в руках боролись Камиль Якубов и другие большевики — соратники Мулланура Вахитова.,
Вскоре после Великого Октября Мулланур Вахитов был избран в состав первого Казанского революционного комитета. Он принимает самое активное участие в работе ревкома.
В ноябре рабочие, солдаты и крестьяне Казанской губернии избирают Мулланура Вахитова делегатом в Учредительное собрание. За кандидатуру Вахитова по списку № 3 голосовали также татары и башкиры Осинского уезда Пермской губернии.
— Мы хотя его и не видели, но знали уже хорошо, — рассказывает активный участник установления Советской власти в Осинском уезде Н. X. Айсин. — И когда выдвинули кандидатуру Мулланура Вахитова, то мы, осинские большевики, вели агитацию за него.
Мулланур Вахитов заботился об укреплении дружбы народов. Он говорил татарскому народу о единстве интересов трудящихся всех наций, призывал к совместной с русским пролетариатом борьбе. В этом отношении характерна его речь на III Казанском губернском съезде крестьян в декабре 1917 года.
— Народ, — говорил тогда Мулланур Вахитов, — восторженно приветствует правительство, которое уже передало землю трудовому народу и приступило к ликвидации несносной бойни. Разве не страдал крестьянин, разве не страдал рабочий на пути к долгожданной свободе? Наши дорогие борцы, павшие в борьбе за народное дело, из своих могил призывают нас продолжать начатое дело и не отдавать завоеваний народа. Учредительное собрание должно только закрепить народные завоевания. Не было в истории примера, чтобы Учредительное собрание шло дальше революционного народа. Мусульмане и русские настрадались в этой борьбе, и вот я пришел к вам, чтобы приветствовать вас от лица Мусульманского социалистического комитета и заявить, что мы с мечом в руках пойдем с вами в борьбе за правду и свободу.
В честь проводов Мулланура Вахитова в Петроград Мусульманский социалистический комитет созвал 2 января 1918 года большой митинг. В зале бывшего дворянского собрания в тот день было очень многолюдно.
«Выступает Шейнкман — председатель Совета, — рассказывала позже газета «Кызыл Байрак». — Его встречают аплодисментами. В своей довольно обширной речи об истории революции, о ее течении в России он говорит: «Товарищи мусульмане! Мы хотим, чтобы вы объявили Приволжье своей автономией, и мы готовы оказать вам по мере сил всякую помощь, но при условии, если вы будете работать самостоятельно, то есть передадите управление вашими делами в руки мусульманских рабочих, солдат и крестьян. Только в этом случае вы сможете спокойно и свободно управлять своими делами, только в этом случае мусульманский мир откроет ворота и войдет в светлую жизнь»…
Тогда выходит на трибуну член «Харби-Шуро» Манафов.
— Братья, нас разъединяют черные силы, — начинает он, но слова его теряются в гуле голосов:
— Долой! Мы не думаем разъединяться!
