— Я потом перед ними извинюсь.
— Не надо, я уже извинился. Лучше скажи, ты правда показывала подруге погибшей фотографию Окадзаки? Мол, не знаете ли его?
Каору снова промолчала. Она уже приготовилась к тому, что это не останется тайной.
— Ты по-прежнему подозреваешь Окадзаки?
— Для меня он — главный подозреваемый.
— Должны же у тебя быть какие-то доводы в пользу этой оригинальной идеи! И потом, если он преступник, зачем ему самому являться в полицию?
— Это как раз объяснимо. Он понимал, что, изучив записи звонков по мобильному телефону, мы всё равно выйдем на него, и решил перехватить инициативу.
— Тогда какой ему смысл забирать мобильник с места преступления?
— Хотел выиграть время. Чтобы успеть выстроить свои показания, прежде чем идти к нам.
— Окадзаки видел, как Тинацу Эдзима упала на землю. Тому даже свидетель есть. Или скажешь, что разносчик пиццы — его сообщник?
— Нет, конечно.
— Тогда как человек, находящийся внизу на улице, мог убить человека на седьмом этаже?
— Я, разумеется, считаю, что в момент убийства Окадзаки был в квартире погибшей. Но затем подстроил хитрый трюк — применил какое-то устройство, чтобы тело упало уже после того, как он покинет здание. Как, по-вашему, такое возможно?
— Что-то вроде механизма, управляемого дистанционно?
— Или срабатывающего по таймеру…
Кусанаги воздел глаза к потолку конференц-зала и поднял руки, показывая, что сдаётся.
— Сразу после происшествия в квартиру Тинацу Эдзимы вошли полицейские. Будь оно там, такое устройство обязательно бы обнаружили.
— А если оно сконструировано так, что его нельзя найти?
— И как же это?
— Я не знаю… Но вот что странно. По словам курьера, хоть дождь и закончился, Окадзаки не закрыл зонт. А Окадзаки говорил, что некоторое время ходил по округе. Он должен был заметить, что дождь перестал.
Кусанаги медленно покачал головой:
— Ты всё усложняешь. Да, тут пока многое не стыкуется, но, когда других ответов нет, надо принять тот, что есть. Окадзаки чист. — И Кусанаги повернулся к Каору спиной.
— Господин Кусанаги. — Она обогнула своего старшего коллегу и встала перед ним. — У меня к вам просьба.
— Слушаю.
— Вы не могли бы познакомить меня с вашим приятелем?
— С каким приятелем? — Кусанаги подозрительно заломил бровь. Затем до него, похоже, дошло подлинное значение слов Каору, и он поморщился.
— С Манабу Юкавой, доцентом Университета Тэйто.
Кусанаги отмахнулся:
— Забудь.
— Почему? Говорят, советы доцента Юкавы прежде не раз помогали вам раскрывать дела. Можно я привлеку его к расследованию?
— Он больше не сотрудничает с полицией.
— Почему?
— Потому что… так сложились обстоятельства. К тому же он физик, а не сыщик.
— Я не стану просить его раскрыть убийство. Мне бы только получить заключение, можно ли сбросить труп с балкона седьмого этажа, находясь при этом вдалеке от квартиры.
— Я точно знаю, что он скажет: «Наука — это вам не магия». Оставь эту затею. — Кусанаги попытался отодвинуть Каору с дороги и выйти в коридор.
— Подождите, пожалуйста. Вот посмотрите. — Каору достала из сумки какой-то документ.
Кусанаги обернулся. Судя по выражению лица, он уже был сыт по горло этим разговором.
— Ну что ещё?
— Найдено на рабочем месте Тинацу Эдзимы, в ящике стола. Это заявление о смене ПИН-кода к банковской карте. Она не успела его подать, но, по крайней мере, собиралась.
— И что с того?
— Как вы думаете, почему она хотела поменять ПИН-код?
— Наверное, он стал известен кому-то ещё.
— А мне кажется, дело в другом.
— Откуда ты знаешь?
— У неё был установлен код ноль-восемь-два-девять. Но она решила, что так нельзя.
— Почему?
Каору сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и лишь затем произнесла:
— Потому что день рождения Мицуи Окадзаки — двадцать девятое августа.
— Что?..
— Разумеется, это совпадение. Тинацу Эдзима завела карточку задолго до их знакомства. Но такое совпадение она сочла опасным. Если бы она вышла замуж за Окадзаки, то получилось бы, что ПИН-кодом к её банковской карте является дата рождения её мужа. Как сотрудник банка, она беспокоилась о подобных вещах в первую очередь.
Слушая Каору, Кусанаги постепенно менялся в лице. Глаза широко раскрылись, в них зажёгся огонёк живого интереса.
