На самом деле Орсо и без того прекрасно знал, что он должен делать. Просто было бы здорово, если бы кто-нибудь попробовал его отговорить.
«Тащи сюда короля!» – Этот воинственный клич, донесшийся снизу, был самым разумным из всех услышанных им предложений. Орсо вздохнул.
– Лорд Хофф, боюсь, что я должен отдать себя в руки ломателей.
– Но ваше величество… – Лорд-камергер побледнел настолько, что стал похож на собственный призрак, к тому же донельзя перепуганный. – Вы не можете всерьез…
– Могу. В кои-то веки я совершенно серьезен. – Орсо взглянул на хаос, творящийся под стенами. – Настало время кому-нибудь благородно принести себя в жертву. В отсутствие других, более квалифицированных кандидатур… боюсь, придется обойтись моей.
Оставшиеся почтенные члены Закрытого совета зашаркали по ступенькам следом за ним. Семеро стариков, согбенных под грузом тяжелых одежд, церемониальных цепей, ответственности… Внезапно они стали похожи на группу престарелых пенсионеров, выведенных сиделкой на прогулку.
– Короля сюда! – раздался пронзительный вопль, и за ним глухой гул множества голосов. – Тащи короля!
– Иду, иду, черт вас побери, – пробормотал Орсо.
…Дворцовый сад переполняли воспоминания. Вот среди этих статуй он играл в прятки с сестрами – веселой маленькой Карлоттой и серьезной маленькой Катиль. А вон там отец учил его, как держать клинки. В этой беседке мать показывала ему, как выразить крайнее неудовлетворение, не переставая улыбаться. Их семья никогда не была особенно счастливой, но, во имя Судеб, как ему их не хватало сейчас, когда он остался один!
– Хильди, – тихо проговорил Орсо, наклоняясь к ней, – когда ворота откроются, я хочу, чтобы ты исчезла.
Проницательный взгляд, который она на него бросила, был в точности тем же самым, как когда он впервые ее увидел – десятилетнюю и упрямую, как гвоздь.
– Кажется, вы сказали, что эпоха магов закончилась?
Он улыбнулся. Было приятно видеть, что она по-прежнему не спускает ему ни малейшей оплошности.
– Я имел в виду, замажь грязью свои веснушки, натяни фуражку на самые глаза и слейся с толпой. Ты ведь когда-то мыла полы в борделе, так что вполне сможешь сойти за свою.
– Я вас не брошу.
– Разумеется, нет! Это будет просто тактическое отступление. Если мне удастся остаться в живых, я буду пленником. Мне понадобится верный человек, который поможет мне бежать. Запечет фомку в пироге или что-нибудь в этом роде.
– Я не умею печь пироги.
– Но, ручаюсь, ты сумеешь найти пекаря.
– Наверное…
Она вытерла щеку тыльной стороной ладони. Орсо подумал, понимает ли она, что он лжет. Вероятно. Только самый неисправимый оптимист мог бы вообразить, что он проживет дольше часа, а ни один из них не соответствовал этому определению.
– Вы все еще должны мне денег, – буркнула Хильди.
– Придется отложить расчеты на потом, – ответил Орсо, похлопывая ее по плечу на прощание. – Оставил кошелек во дворце.
Если он еще немного промедлит, то может вообще передумать, а сейчас всем требовался пример царственного самообладания. В конце концов, вероятно, это его последний шанс продемонстрировать, как это делается. Будет жаль, если он пропадет впустую. Так что Орсо обдернул свой мундир и захрустел по гравийной дорожке, так безупречно выровненной, что можно было решить, будто по ней никто никогда не ходил. Приятно видеть, что хоть какие-то стандарты все еще поддерживаются на высоте.
Теперь он чувствовал в себе странное спокойствие. Совсем как при Стоффенбеке, когда вокруг дождем сыпались пушечные ядра.
Крики по ту сторону ворот перешли в нечто вроде песнопения:
– Та-щи… ко-ро-ля! Та-щи… ко-ро-ля!
Ритм отмечался металлическим лязгом, воплями и смехом, топотом сапог, настолько многочисленных, что казалось, будто трясется земля.
– Та-щи… ко-ро-ля!
Орсо подумал о том, был ли у него какой-нибудь выбор. Какой-нибудь способ избежать этого. Если и был, то он прошел для него незамеченным. Вероятно, в этот момент он думал о своей матери, или о крючке на своем воротничке, или о том, что подумают о нем другие. Жаль, что он не смог быть хоть немного более целеустремленным. Но что поделать, люди такие, какие они есть.
