Глаза черисийца были холоднее северного льда, и Лакир почти физически ощущал его ярость… и железную волю, которая эту ярость сдерживала и контролировала.
— Копии этих сообщений и отчётов будут предоставлены королю Жамису… и Совету Викариев в Зионе, — холодно продолжил Каменный Пик. — Оригиналы вернутся в Теллесберг вместе со мной, чтобы мы могли быть уверены, что они не исчезнут таинственным образом, но король Жамис получит копии личного архива документов Грейвира. Что он с ними сделает — опубликует ли для всеобщего ознакомления, уничтожит или передаст обратно Клинтану — это его дело, его решение. Но что бы он ни сделал, мы ничего не будем делать в темноте, в тайне от людских глаз. Мы, всенепременно, опубликуем доказательства, и в отличие от мужчин, женщин — и детей — которых они убили, сэр Вик, каждый из этих людей получил право обратиться к священнику после того, как был приговорён. И в отличие от детей, которые были зарублены здесь, на своих собственных кораблях, вместе со своими родителями, среди них нет ни одного, кто не понимал бы точно, почему его собираются повесить.
Лакир с трудом сглотнул, и Каменный Пик мотнул головой в направлении Грейвира.
— Веками Инквизиция отмеряла церковное наказание. Возможно, когда-то это наказание было истинным правосудием. Но это время прошло, сэр Вик. Богу не требуется дикость, чтобы показать Своему народу, чего Он хочет от него, и эти люди — и им подобные — слишком долго прятались за Его спиной. Использовали Его, чтобы оградить себя от последствий собственных чудовищных деяний. Они использовали свои посты и свою власть не для служения Богу, и даже не Божьей Церкви, а для служения таким мерзким и продажным людям, как викарий Жаспер. Теперь пришло время им, и всем им подобным, обнаружить, что облачениям, которые они запятнали, больше не будет позволено защищать убийц и мучителей от правосудия. Эти люди и представить не могли, что могут быть казнены за совершенные ими преступления. Скоро они это представят… и, возможно, по крайней мере некоторые из их коллег-инквизиторов будут достаточно мудры, чтобы научиться чему-то на их примере.
Лакир пристально посмотрел на него, а затем откашлялся.
— Милорд, — сказал он хрипло, — подумайте, прежде вы сделаете это!
— О, уверяю вас, я думал, долго и упорно, — сказал Каменный Пик, и его голос был таким же непреклонным, как и его титул. — И мой Император, и моя Императрица тоже.
— Но если вы сделаете это, Церковь…
— Сэр Вик, «Церковь» стояла в стороне и наблюдала, как «Группа Четырёх» планировала убийство всего моего королевства. «Церковь» позволила управлять собой таким людям, как Жаспер Клинтан. «Церковь» стала истинным слугой тьмы в этом мире, и где-то глубоко внутри, всё её духовенство должно это знать. Ну, как мы знаем это. В отличие от «Церкви», мы будем казнить только виновных, и в отличие от Инквизиции, мы отказываемся пытать во имя Бога, силой вырывая признания у невинных. Но виновных мы будем казнить, начиная отсюда. Начиная с этого момента.
Лакир начал говорить что-то ещё, но затем закрыл рот.
«Он не собирается менять своё мнение», — подумал дельфиракец. — «Не больше, чем я, если бы я получил приказ моего короля. И», — неохотно признал он, — «не то, чтобы Мать-Церковь уже не объявила себя врагом Черис. И он не ошибается насчёт вины этих людей».
Спазм чего-то очень похожего на ужас пронзил Лакира вслед за этой последней мыслью, но он не мог не думать об этом. Она эхом отозвалась где-то глубоко внутри него, резонируя с его собственным гневом, его собственным отвращением, когда Грейвир и его товарищи-шуляриты превратили то, что должно — могло — было быть бескровной конфискацией черисийских торговцев здесь, в Фирейде, в кровавую бойню.
«Возможно», — сказал тоненький голосок в затенённом безмолвии его сердца, — «действительно пришло время привлечь к ответственности тех, кто совершает убийства во имя Церкви».
Это была самая страшная мысль из всех, ибо она была чревата ужасными последствиями других мыслей, других решений, маячивших не только перед сэром Виком Лакиром, но и перед каждым живущим на свете мужчиной и женщиной. Когда он увидел, как петли были надеты на шеи сопротивляющихся людей, стоящих на верхней палубе КЕВ «Разрушитель», он понял, что видит семя, из которого могут прорасти все остальные мысли и решения. Эти казни были объявлением о том, что люди будут отвечать, как люди за свои действия, что тем, кто призывал к убийству, кто пытал и сжигал во «имя Бога», больше не будет позволено скрываться за своим статусом священника. Это и была настоящая латная перчатка, которую Черисийская Империя решила бросить к ногам Церкви Господа Ожидающего.
