— Терри, этот мерзкий педик!
Я кивнул, и она добавила:
— Бог мой, у вас явно слабовато насчет конфиденциальности.
Я встал и произнес:
— Так вы убили?
— Да вы что, в самом деле?
— Это означает «нет».
Я направился к двери, и хозяйка сказала:
— Каким же наглецом надо быть, чтобы прийти сюда и спросить, не убивала ли я своего мужа.
— Зато напрямую.
Она засмеялась:
— У вас есть номер телефона — вдруг я решу сознаться?
— Гостиница «Бейли».
— Вы там живете?
— Да.
— Ладно, Джек Тейлор, может, в своем деле вы никуда не годитесь, но в определенном стиле вам не откажешь.
Я уже дошел до двери, когда хозяйка прибавила:
— Решишь развязать — звони мне.
Я одарил миссис Бойл пустым взглядом, будто не понял, о чем та говорит. Она ехидно улыбнулась:
— Мне все эти симптомы знакомы, и можешь мне поверить, ты запьешь снова скорее, чем думаешь. Речь идет не о том, будешь ли ты пить, весь вопрос — когда.
— Имел я тебя дамочка.
— Размечтался.
И она захлопнула дверь перед моим носом. Противно признать, но она была права по обоим пунктам.
Мне так нравились мои друзья, что я был в них влюблен и хотел, чтобы они любили меня.
Но поскольку в жизни все по-другому, это препятствовало установлению хороших отношений значительно дольше, чем мне хотелось вспоминать.
Джон Рамстер. «Дамский угодник»
~ ~ ~
В следующий понедельник студент второго курса купил чашку кофе в кафетерии. Стоял один из редких, замечательных, ясных дней, на небе не было ни облачка. Вы могли почти потрогать надежду в воздухе. У людей улучшилось настроение, и с вами начинали здороваться незнакомые люди и улыбаться.
Такой вот выдался денек
Студент сел на лавку на площади и отпил глоток кофе. Подошел забулдыга и попросил:
— На чашку чая не дадите, сэр?
Но он просил не всерьез, скорее, по привычке, чем по необходимости. Без всякой униженности. Два неевропейца спросили, где найти отдел социального обеспечения. В двенадцать колокола пропели славу Деве Марии. В дальнем конце площади двое рабочих прекратили работу и перекрестились. Что не часто увидишь. Не то чтобы им хотелось бросить работу, они лишь отдавали честь Богоматери. Где-то в четверть первого к лавке подошел мужчина, встал за спиной студента и спустил курок. Затем круто повернулся на каблуках, направился к центру площади и… исчез.
Уходя, он швырнул на землю обертку из-под фруктовой жвачки. Полицейским не приходилось упрашивать свидетелей. Их оказалось чересчур много.
И все давали противоречивые показания.
Одни говорили, что убийца высокий, другие — что низкий, одним он виделся толстым, другим — худым.
Волосы у него были соответственно длинные или черные. Некоторые утверждали, что он лысый.
Был он в костюме, кожаной куртке, пиджаке, плаще.
Но совершенно точно старый, молодой, средних лет.
Фоторобот походил бы на половину мужского населения и некоторую часть женского.
Кленси разорялся:
— Это ужасное, чудовищное преступление! Полиция не успокоится, пока преступник не будет пойман.
Он еще бормотал про беззаконие, кризис общества, наркотики и другие темы, имеющие ко всему прежде перечисленному смутное отношение.
В заключение инспектор заявил:
— Полиция проводит необходимые следственные действия.
В переводе это означало, что у них нет ни шиша.
Я ушел в подполье с книгой.
Как вам такое длинное название:
Киношная война: Голливуд и средства массовой информации сговорились ограничить список допустимых к показу фильмов.
Автор: Джонатан Розенбаум.
Я уже прочел довольно много и почти забыл, как сильно мне хочется выпить. Зазвонил телефон. Я снял трубку:
— Слушаю.
— Джек, это Билл.
— Привет, Билл.
— Я хочу узнать, что ты успел сделать.
— Да?
— Есть успехи?
— Ведется расследование.
Он невесело рассмеялся, потом заметил:
— Ты говоришь, как полицейский.
— Старые привычки, верно?
— Только не надо мне вешать на уши это дерьмо.
— Нужно время, Билл.
— И кто надоумил тебя задействовать этого религиозного придурка, Флада?
— Никто. Если хочешь кого-то найти, лучше его нет.
— А я говорю тебе, держи этого гребаного урода подальше от моих дел, понял?
Я начал от всего этого уставать и сказал:
— Что ты собираешься делать, уволить меня?
