— Какого черта! — Игорь вскочил на ноги. — Старик просто ходил консультироваться к своему старому приятелю, и ничего больше.
— Сядь! — амбал грубо пихнул Игоря обратно на стул. — Вопрос решен! Ты остаешься здесь! Все!
И, немного помедлив, счел возможным пояснить:
— Это решаем не мы, а наш босс. До завершения сделки ты будешь сидеть у нас. Звони папашке!
Фиксатый протянул Игорю телефонную трубку. Игорь взял ее и набрал номер.
— Отец? Это я! Здесь снова изменились обстоятельства. Закладную будешь оформлять ты…
Игорю потребовалось немало времени, чтобы успокоить отца и объяснить ему, что он должен сделать. В конце концов их разговор подытожил золотозубый. Он вырвал у Игоря трубку и сказал:
— В общем, так, папаша! Твой птенчик в нашем гнездышке. Если ты хоть как-то дернешься, ему здесь будет не очень уютно. Делай то, что он тебе сказал, и быстро, если хочешь, чтобы он прилетел к тебе обратно.
После этого он положил трубку.
— Лысый, отведи нашего приятеля в темную комнату и запри. Пусть посидит там до ночи. Вечером мы его перебазируем.
Тот, которого кликали Лысым, обыскал Игоря. Обшарив "подопечного" и сняв с руки бедолаги дорогие часы, он запер его в освещенный тусклой лампочкой чулан.
Оставшись один в конуре, вполне тянувшей на одиночную камеру, Игорь сел на корточки и, обхватив голову руками, тихо застонал. Столько унижений, сколько он перенес за последнее время, он не испытывал за всю свою жизнь. Его охватили отчаяние и ярость.
"Да, в этой жизни ты или волк, или овечка. Третьего, похоже, не дано".
…Поздней ночью — точного времени Игорь не знал — его вывели из чулана, препроводили на улицу и, завязав глаза, воткнули в "девятку", стоявшую возле офиса.
Подъехав, очевидно, к какому-то дому, машина остановилась. Игоря вытащили из нее, сняв повязку с глаз и надев наручники. Когда его вели по лестнице незнакомого дома, золотозубый, приставив к нему пистолет, процедил:
— Иди тихо. Пикнешь — убью.
— Лысый, проверь подъезд! — сказал он своему напарнику.
— Что его проверять-то?! Кто будет здесь шастать ночью? Если только ненормальный какой.
Ненормальный нашелся. Вернее, ненормальная, спускавшаяся с третьего этажа вниз с ведром мусора.
Бандиты переглянулись.
— Ладно, разберемся, — сказал фиксатый.
Квартира, которая предназначалась для Игоря, находилась на третьем этаже. Его отвели в комнату, заваленную всяким хламом, и пристегнули наручниками к отопительной батарее.
— Что будем делать, Мазай? — спросил Лысый у жлоба с фиксами в зубах.
В этот момент в комнату вошел тот, что сидел за рулем "девятки".
— Что это за девка? — спросил у него Мазай.
— А хер знает! Квартиру, наверное, снимает. Я ее раза два-три видел где-то в этом районе, — ответил тот.
— В общем, так, — нахмурил брови Мазай. — Мне это дело не нравится.
— Ты о чем?
— Баба эта. Она нас видела. И ханурика этого видела. Может настучать.
— И чего делать?
— Вязать будем. Пристегнем пока к этому придурку, а там видно будет… Пошли!
Все трое вышли из квартиры, но не стали ждать, когда полуночница пойдет обратно с мусорным ведром. Они отправились ей навстречу по лестнице вниз.
Они набросились на нее втроем. Девица, как ни странно, оказалась довольно сильной и вовсю сопротивлялась. Однако, со всей силой заломив ей руки, мордовороты занесли нежелательную свидетельницу в квартиру и бросили на пол комнаты, где находился Игорь. От боли она первые минуты не могла шевельнуться.
— С-сука, падла, гнида! — остервенело ругался Лысый. — Руку мне прокусила!
— Ничего, ты ей за это пару раз вдуешь, — сказал ему Мазай.
— Да я ее, тварь такую, пристрелю! — заорал укушенный Лысый, выхватив из-за пояса пистолет и направляя его в лицо лежащей на полу девушки.
Все, что произошло дальше, тянуло на захватывающий эпизод лихого боевика.
Неожиданно резким выпадом ноги девчонка вышибла пистолет из руки укушенного, и оружие отлетело в сторону. В следующее мгновение она махом поставила свое тело в вертикальное положение и ударила Лысого ногой в пах, отчего тот резко сложился пополам. Еще одним ударом ноги в голову, проделанным в прыжке, она развернула амбала на сто восемьдесят градусов, заставив без чувств опрокинуться на спину. Двое других жлобов наблюдали за всем этим в молчаливом оцепенении, вытаращив от удивления зенки.
