С Вашингтоном Ли он познакомился жарким летом 1988 года. Преступлений на Манхэттене каждый год совершается столько, что судебная система постоянно работает на грани перегрузки. В те годы ее живучесть обеспечивалась системой круглосуточных судебных слушаний, проходивших в огромном гранитном здании на Сентр-стрит, 100. Той июльской ночью Декстер работал в ночную смену. Было два часа, Декстер совсем уж собрался ускользнуть, ни с кем не попрощавшись, но тут по громкоговорителю его вызвали в зал АР2А. Декстер вздохнул. С судьей Хасселбладом не поспоришь.
Он вошел в зал. Заместитель окружного прокурора уже стоял там с папкой в руках.
– Выглядите усталым, мистер Декстер, – сказал судья.
– Полагаю, мы все устали, ваша честь.
– Не спорю, однако у нас осталось последнее дело, и я хотел бы, чтобы им занялись вы. И не завтра, а сейчас. Похоже, у этого молодого человека серьезные неприятности.
– Ваше желание – для меня закон.
Лицо Хасселблада расплылось в улыбке.
– Люблю почтительных людей, – отозвался он.
Декстер взял у заместителя окружного прокурора папку с делом, и они вместе покинули зал суда. На папке значилось: “Штат Нью-Йорк против Вашингтона Ли”.
– Где он? – спросил Декстер.
– Да прямо здесь, в камере.
Обвиняемый оказался тощим восемнадцатилетним юношей, обитателем района Бедфорд-Стайвесант, по сути дела, негритянского гетто. Уже одно это вызвало у Декстера интерес. Почему его судят на Манхэттене? Скорее всего, мальчишка перебрался через реку и угнал машину или отобрал у кого-нибудь бумажник. Но нет, речь шла о банковском мошенничестве. Окружной прокурор выдвинул обвинение в мошенническом присвоении более десяти тысяч долларов. Жертвой стал Ист-Риверский сберегательный банк, главный офис которого находится на Манхэттене, что и объясняло, почему дело слушается на острове, а не в Бруклине.
Декстер ободряюще улыбнулся клиенту, назвался и сел за стол. Мистер Ли, как он обнаружил, был не только некрасив, но просто уродлив. Интересно, как это ему удалось обаять банк настолько, что тот выдал ему подобную сумму?
Чтобы как следует разобраться в деле, Кэлвину Декстеру требовалось много времени. Сейчас же нужно было пройти через все формальности, связанные с предъявлением обвинения, и выяснить, нельзя ли отпустить арестованного под залог.
Час спустя Декстер и заместитель прокурора вернулись в зал суда, и Вашингтону Ли было предъявлено обвинение.
– Готовы мы к слушанию? – осведомился Хасселблад.
– Если суд не возражает, я попросил бы отложить его, – сказал Декстер.
– Подойдите сюда, – велел судья. Когда оба юриста оказались перед его столом, он спросил: – У вас возникли затруднения, мистер Декстер?
– Дело оказалось более сложным, чем представляется с первого взгляда, ваша честь. В нем есть тонкие моменты. Мне нужно время, чтобы их изучить.
Судья взглянул на заместителя прокурора, у того возражений не нашлось.
– Через неделю, считая от сегодняшнего дня, – сказал судья.
– Я хотел бы попросить об освобождении под залог, – сказал Декстер.
– Протестую, ваша честь, – произнес заместитель прокурора.
– Я устанавливаю залог, равный сумме, названной в обвинении, – десять тысяч долларов, – постановил судья Хасселблад.
Таких денег у подсудимого не было, и все это знали. У Вашингтона Ли и десяти-то долларов не нашлось бы. Значит, ему предстояло вернуться в камеру.
Декстеру удалось поспать три часа, проститься наутро с уходившей в школу Амандой Джейн, после чего он, поцеловав Анджелу, вернулся на Сентр-стрит. Там, в комнате для собеседований “могильника”, центра содержания подследственных, стоящего бок о бок со зданием суда, ему удалось вытянуть из чернокожего паренька всю его подноготную.
В школе Ли особо не блистал. Перспектива перед ним открывалась простая – тюрьма. Но тут один из учителей разрешил ему пользоваться своим компьютером.
Это было все равно что предоставить юному Иегуди Менухину возможность подержать скрипку. Ли глянул на клавиатуру, глянул на экран и тут же принялся сочинять музыку. Учитель, сам неравнодушный к компьютерам, был заинтригован.
Все это случилось пять лет назад. Вашингтон Ли начал учиться. А еще он начал копить деньги. И копил, пока не набрал достаточно, чтобы купить дешевый компьютер.
