Остальные смущенно посмотрели на девушку. Лирит почувствовала, что следует объясниться. Она вытащила амулет в виде паука и показала его своим товарищам. Затем рассказала о своих жутких снах, в которых участвовали золотые пауки и прожорливое создание, обитающее во мраке. Однако о Сарете она не сказала ни единого слова. Это не имеет никакого значения, им незачем знать о Сарете, твердила она себе, прекрасно зная, что это неправда.
Мелия прикоснулась к ее руке:
— Я сделаю все для того, чтобы сегодня ночью в твоих снах не было никаких кошмаров. Если ты, конечно, не против.
Лирит напряженно кивнула. Она уже собралась убрать на место амулет, когда ей кое-что припомнилось.
— Мелия, — сказала она. — Я вспомнила, о чем хотела спросить тебя сразу после того, как побывала у золотых дел мастеров, точнее, мастериц. После покушения на мою жизнь я совсем забыла об этом. Когда они увидели у меня эту штуку, то назвали меня почитательницей Сифа, и одна из этих женщин сказала, что у меня никогда не будет золотых амулетов, таких, как я хочу.
— Я понимаю, что они подумали, увидев у тебя амулет, — сказала Мелия. — Сиф — бог-паук. Последователи этой религии считают пауков священными, божественными созданиями.
Эйрин бросила на Мелию быстрый взгляд:
— А присутствовали на Этерионе представители храма Сифа?
— Нет, их там не было.
— Подобно половине городских храмов, — усмехнулся Фолкен. — Мне кажется, что они так же напуганы, как и…
— Как и сталь моего боевого меча! — раздался голос Даржа. Все удивленно посмотрели на старого рыцаря. Не в его характере было прерывать собеседников.
— В чем дело, Дарж? — спросила его Лирит.
— Мелия, — произнес рыцарь, — скажи нам, как одеваются жрецы храма Сифа?
Богиня удивленно посмотрела на него.
— Они носят одежды темно-серого цвета с нитями светлосерого, похожего на жемчуг, оттенка, напоминающими паутину. А что? Почему ты спрашиваешь?
— Потому что теперь я знаю, кто совершил убийства!
Несмотря на теплый благоуханный ночной воздух, что проникал в комнату, Эйрин было холодно. Заявление Даржа поразило всех присутствующих, как удар молнии. Она бросила взгляд на Лирит, затем быстро расплела нить вдоль всей Паутины жизни.
Что он такое говорит, сестра? Даже Мелии с Фолкеном не удалось найти убийц Ондо и Геба. Не может Дарж знать имена убийц! Я уверена в этом!
Ответ Лирит последовал незамедлительно.
Если ты в этом уверена, то ты просто недооцениваешь его. Дарж немало повидал на своем веку и пережил такое, что ты даже представить себе не сможешь. Он мудрый и проницательный человек, и способный ученый. Так что ты сослужишь и ему, и себе плохую службу, если усомнишься в нем, сестра.
У Эйрин перехватило дыхание. Ее поразила резкость слов Лирит. Неужели она действительно достойна таких упреков? Она ведь не упрекнула Даржа в глупости. Девушка перевела взгляд на остальных. Фолкен стоял за спинкой кресла, в котором сидела Мелия, и поглаживал богиню по плечам. Оба внимательно и серьезно смотрели на Даржа. Эйрин моргнула. Скорее всего Лирит права. Это действительно чудовищно — усомниться в словах рыцаря и в нем самом. Было совершенно ясно, что бард и богиня ему верят.
Как будто по мановению волшебной палочки перед ней предстали те эпизоды прошлого, когда она была несправедлива к рыцарю, когда смеялась над ним. Хуже всего было то, что порой она намеренно не обращала на него внимания.
Эти эпизоды напомнили ей изображения на гадальных картах.
Ты забыла того, кто переносит из-за тебя огромные муки.
Неужели Дарж — именно тот, кого имела в виду гадалка? Что же сейчас с ней происходит? Ведь нигде не найти человека добрее, сильнее и искренне, чем этот старый эмбарец. Почему же ей так трудно видеть в нем доброе?
Наверное, потому, сестра, что не хочешь видеть в нем этого. В конце концов, ведь он годится тебе в отцы…
— Кто же убийцы, Дарж? — спросила Мелия решительным тоном.
— Это стало мне ясно только сейчас, — ответил ей рыцарь и посмотрел на Лирит. — Паук, сударыня.
— Какое отношение к убийству имеют пауки? — поинтересовался Фолкен.
— Самое непосредственное, — ответил Дарж. — Я не могу разъяснить суть сновидений госпожи Лирит или видения колдуний Тарраса. Однако я знаю то, что видел собственными глазами. Три дня назад, когда мы покидали своды Этериона за несколько мгновений до убийства жрецов храма Ватриса, я обратил внимание на нескольких человек, которые не участвовали в выступлениях. Они явно куда-то спешили, как будто желая остаться незамеченными. На них были темно-серые одеяния с вплетенными в них нитями, похожими на паутину.
