— Драгоценнейшая, — произнес Орсит, ласково улыбнувшись, — мне показалось, я заметил тебя сегодня в числе собравшихся в Этерионе, и не ошибся. Это ты. Признаюсь тебе, глаза мои в последнее время сильно ослабли. Теперь я одного лишь Манду четко представляю себе. Хвала небесам, что со мной всегда мой добрый Ландус. Из него когда-нибудь выйдет прекрасный жрец.
Юноша поспешно склонил голову, но окружающие успели заметить скользнувшую по его лицу улыбку.
— Хотелось бы услышать твое мнение о сегодняшнем собрании, — сказала Мелия. — Боюсь, оно не слишком удалось.
— А ты надеялась на благоприятный исход, драгоценнейшая? — вопросом ответил ей Орсит. — Нам всем остается лишь надеяться. Надежда — наше последнее пристанище.
Мелия собралась что-то ответить, но что именно, Дарж так и не узнал, потому что в следующее мгновение по коридору прокатилась волна страшного грохота, словно прогремел раскат грома. Затем еще один и еще. На самом деле никакого грома под сводами храма прогрохотать не могло, несмотря на его исполинские размеры. Да и не слишком этот звук был похож на настоящий раскат грома.
В коридоре послышались крики. Люди устремились туда, откуда доносился гром. Дарж обменялся взглядами со своими спутниками, и они все вместе побежали вслед за толпой жрецов в развевающихся одеяниях, оставив Орсита и Ландуса.
Коридор свернул влево, по периметру Этериона. Дарж раскидал в стороны кучку жрецов в шафранного цвета одеждах — те полетели друг на друга и потом еще долго тщетно пытались подняться на ноги. Представшее взору рыцаря зрелище вынудило его и его спутников застыть на месте. На беломраморном полу коридора лежали три неподвижных тела. Вокруг растекалась лужа крови. Один из убитых, запомнившийся Даржу дородный жрец, лежал на спине. Глаза остекленело смотрели вверх, на лице застыла маска мучительного удивления. Да, это был он, жрец храма Ватриса. Судя по цвету одежд, двое остальных принадлежали к тому же храму. Все они, вне всякого сомнения, были мертвы.
Дарж и Фолкен приблизились к мертвым телам. В воздухе висел дым с острым, неприятным запахом.
Рыцарь и бард опустились на колени, чтобы получше рассмотреть тела убитых. В одном месте одежда дородного жреца была разорвана. Фолкен потянул за лоскуток, и оторвал его дальше. Взгляду предстала небольшая рана на груди убитого. Из нее все еще сочилась кровь. Рана совсем не походила на рану от стрелы, которую в свое время получил Дарж. Поблизости не было никаких намеков на то, каким оружием убили жреца.
Фолкен встал. Руки его были перепачканы в крови.
— Не понимаю. Каким же заколдованным оружием воспользовался убийца?
Дарж также не мог этого взять в толк. Зато ясно было одно. Даже в Этерионе находиться небезопасно.
Лирит шла по пыльным улочкам Пятого Круга. Бесчисленные торговцы наперебой предлагали ей купить самые разные товары — серебряные кольца, ковры, фрукты, разноцветные шали, жареное мясо. Это был внешний круг Тарраса, где обитали бедняки и изгои общества. Лирит снова закрыла глаза, мысленно вытягивая нить из Паутины жизни.
Где же вы, сестры? Вы должны быть где-то рядом. Подскажите мне, где вас найти!
Ответом была только тишина и негромкий шум жизни, неизменно и неустанно сопровождающий Паутину жизни.
Открыв глаза, она увидела старика. Тот сидел на ковре, расстеленном прямо на мостовой, и торговал деревянными амулетами и статуэтками. Это были миниатюрные идолы, изображавшие новых богов. Почитатели этих богов обычно носили их с собой, храня в кармане или привязав узелком к шали. Лирит узнала некоторых из них — грубо вырезанного из дерева быка с иглой в боку почитали приверженцы культа Ватриса Быкоубийцы, человечка с лошадиным лицом — приверженцы Йоруса. Других идолов девушка не знала, например, четырехрукую богиню с безмятежной улыбкой на лице, бога с белоснежными крыльями или еще одного бога с козлиными рогами и ногами, зловещей улыбкой и огромным фаллосом.
Лирит больше не стала задерживаться возле торговца идолами и зашагала дальше. Что ж, может, она ошибается, и ее сестер здесь нет. Может, новые боги действительно изгнали ее из этих мест.
