— Анна не могла позволить ему умереть. Она слишком сильно любила его, чтобы отпустить. Его голова была почти отрублена, даже сверхъестественное исцеление не могло спасти его в тот момент, но магия знает способы обмануть смерть.
Наконец, рассказ Томаса обрел смысл.
— Поэтому она искала ведьму.
— Она искала некроманта.
Иисус, блядь, Христос. Сердце Дженнера стучало в груди от адреналина, который стрелял по венам. Некроманты практиковали темную магию, и ничего хорошего это не приносило. Дженнер заерзал на стуле, желание уйти и направиться к Брие было подавляющим.
— Я никогда не знал ведьмы более могущественной, чем Астрид, — продолжал Томас. — И поверь мне, я искал. Воскресить из мертвых не легко, даже для некроманта, и Астрид требовала кровавой жертвы в качестве оплаты.
— Твоя сестра заплатила цену?
— Конечно, — ответил Томас, будто решение Анны взять невинную жизнь не было глупостью. — Она, среди прочего, обменяла жизнь члена нашего ковена на жизнь своего любовника. Она бы пожертвовала в десять раз больше жизней ради Уильяма. Но Астрид предала ее. То, что она вернула, было не Уильямом.
Сестра Фэйрчайлда была дурой, балующейся такой темной магией.
— Ты должен был знать лучше, чем позволить ей сделать это, — сумел сказать Дженнер через ярость, застилающую его горло.
— Должен был, — согласился Фэйрчайлд. — Но ты скоро узнаешь, что разум не имеет места в вопросах любви или семьи. Уильям стал вендиго. Слугой магии, сотворившей его. Его жизненная сила связана с Астрид уже более двух столетий. Можешь ли ты себе представить, что породят в такой душе ненавистные столетия рабства?
Дженнер мог только догадаться.
— И ты думаешь, что Уильям выслеживает тебя из чувства мести?
— Уильям охотится на Брию, — поправил Томас, — потому что Астрид хочет этого.
— Причина? — Кровь Дженнера застыла. — Если твоя сестра заплатила цену, почему она охотится на Брию?
— Анна заплатила не всю цену Астрид, — сказал Томас серьезно. — Она обещала ведьме кровь новорожденного.
Брию. Дженнер рванул из кресла. Дымка чистой паники омрачила его зрение.
— Ты позволил своей сестре пообещать жизнь собственной дочери? — Его голос бушевал вокруг него, и стекло террасы вздрагивало от его шагов.
— Я защищал Брию.
Выразительный тон Томаса только усилил раздражение Дженнера.
— Превращая в пленницу!
— Что я сделал для ее же блага. — Рациональность действий Томаса не нашла в нем отклика. Дженнер засунул руки за спину и сжал их плотно вместе, чтобы не ударить эгоистичного мудака, усадив его прямо на задницу. Он мог остановить сестру, внушить ей какой-то чертов смысл, но вместо этого он позволил ей не только предложить своего ребенка в качестве оплаты, но и подвергнуть ее опасности на всю жизнь, разрушив доверие. — Я держал ее в безопасности, как мог, единственным способом, который знал. — Томас прижал Дженнера острым взглядом. — Но теперь у нее есть ты, не так ли? Такой мужчина как ты не должен иметь никаких проблем с поиском Астрид. Ты можешь убить ее и в процессе освободить Уильяма из его вечного рабства. Освободить Брию от опасности, которая преследовала ее на протяжении всего ее существования.
Он действительно был оппортунистическим[4] сукиным сыном. Подозрения Михаила были вполне обоснованы. Лояльность Томаса Фэйрчайлда была такой же непостоянной, как ветра Санта-Аны[5]. Он создал союзы, основываясь на том, кто может принести ему большую выгоду. Брия никогда не вернется в это место. Ни за что.
— Брия знает, что ее мать предложила ее в качестве оплаты, чтобы спасти уже ушедшую жизнь?
Томас отвел взгляд. По крайней мере, у ублюдка осталась капля стыда за то, что сделала его сестра.
— Не знает. Я скрывал от нее правду. Она знает, что мы в опасности от ведьмы, и что Вендетта старше ее, но она не знает, почему и от кого именно.
— Ты трус, — выплюнул Дженнер.
— Да, — согласился Томас. — Так что можешь себе представить мое облегчение, что она нашла себе вторую половинку.
Дженнер фыркнул. Он здесь закончил.
— Ты дал присягу своему королю, — сказал Дженнер, направляясь к дверям. — Твой ковен — его. И ты будешь верен этому слово.
