Он заковылял к двери. Фаллер бросился следом.
— Послушайтесь моего совета, Фаллер, верните девчонку в родительский дом. Посодействуйте воссоединению ее семьи, ваши услуги будут щедро оплачены. И учтите, что в противном случае я буду считать вас не только слизняком, но и полным кретином.
Донован вышел в приемную.
Фаллер не осмелился возразить ему.
Немой свидетель этой сцены, я хотел закричать во весь голос. Фаллер мог услышать мой крик… Но у меня не было ни языка, ни гортани, ни даже легких. Я был не более чем мозг в лабораторном сосуде…
В приемной стоял Пальс. Увидев Донована, он с озабоченным видом произнес:
— Здравствуйте, доктор Кори. Я был в отеле, но не застал вас. Кажется, вы желали поговорить со мной?
Затем Пальс бросил пытливый взгляд на адвоката и вполголоса добавил:
— Я только что встречался с семьей девочки…
— Хорошо, ступайте за мной, — грубо перебил его Донован. — Побеседуем на улице.
Опешив от такой бесцеремонности, Пальс некоторое время стоял неподвижно, но потом опомнился и бросился вслед за Донованом. Тот уже вызвал лифт.
— Вы на машине? — спросил Донован.
Пальс кивнул. Он сам не понимал, почему так беспрекословно подчинился этому человеку.
— Отвезите меня к отцу этой девчонки, — приказал Донован, когда они сели в машину.
Устроив за рулем свое слоноподобное тело, Пальс нахмурился.
— Ситуация чрезвычайно деликатна, — объяснил он. — Ее отец священник.
— Я слышал, в церкви тоже берут деньги, — невозмутимо заметил Донован. — В свое время там даже продавали прощение грехов.
Пальс оторопел. Затем грузно повернулся к пассажиру.
— Я бы попросил вас не впутывать в это дело религию, — неожиданно твердым голосом произнес он. — Люди должны стремиться к добру, стараться быть похожими на Христа.
— Вы его только послушайте! Сразу видно, недавно побывал у священника, — засмеялся Донован. — А ну-ка, отвезите меня к нему — увидим, возьмет ли он деньги. Впрочем, заранее могу сказать — возьмет. Все священники берут на лапу, просто у них такса больше, чем у других людей, вот и все. Неужели вы так религиозны, Пальс?
Пальс не ответил. Его очки съехали с переносицы, и он с сердитым видом поправил их.
— Или хотите заключить пари? — саркастически добавил Донован. — Ставлю парочку кубинских сигар.
Последние слова, вероятно, напомнили Пальсу о деньгах, причитавшихся лично ему. Он сказал — прежним, миролюбивым тоном:
— В общем-то дела идут неплохо, доктор Кори. Нам удалось заполучить пять судей. Пять голосов будут на нашей стороне!
— Не так много, если учесть девчонку, — пробормотал Донован. — От нее нужно избавиться — любой ценой.
Он уставился в ветровое стекло. Казалось, его мысли были устремлены в будущее.
— Вперед, живо! — вдруг закричал Донован. — Быстрей, быстрей!
Пальс, опешивший от его крика, сам не заметил, как нажал педаль газа. Машина помчалась по бульвару Беверли.
— Отец девочки остановился в гостинице Уэтерби, на мысе Ван, — сказал Пальс.
Донован не слушал его. Он продолжал напряженно всматриваться в ветровое стекло.
Заточенный в своей ментальной тюрьме, я чувствовал какой-то необъяснимый страх, и этот страх нарастал по мере приближения к мысу Ван. Я знал, что схожу с ума; мои мысли потеряли ясность, затуманились.
Надежда на избавление, желание вновь обрести власть над своим телом — все это слилось в беззвучный крик отчаяния.
Только бы Шратт убил этот мозг! Если бы ему удалось перевернуть стеклянный сосуд или отключить электричество!
Шратт должен был догадываться о том, что творится со мной. Энцефалограмма не могла не зарегистрировать электромагнитные колебания новой формы — а он, опытный медик, не мог не расшифровать их.
Но, с другой стороны, он тоже мог находиться под влиянием мозга!
— Вот здесь, — сказал Пальс, показав на большое белое здание у дороги.
— Остановите машину, — приказал Донован. — И пересаживайтесь на пассажирское сиденье.
Пальс, помедлив, уступил ему, и они поменялись местами. Донован устроился за рулем, а Пальс обошел машину и сел справа.
— Чего мы ждем, доктор Кори? — внезапно насторожившись, спросил Пальс.
Он не мог понять странного поведения Донована, сначала торопившего его, а теперь тянувшего время. Донован не ответил — продолжал всматриваться в ветровое стекло. На его лице появилось испуганное выражение — оно-то и встревожило Пальса.
